В Дрездене 19 октября прошла массовая акция сторонников немецкого правопопулистского движения Pegida ("Европейцы-патриоты против исламизации Запада"), приуроченная к первой годовщине со дня его основания. В митинге приняли участие до 20 тысяч человек. В преддверии демонстрации министр внутренних дел ФРГ Томас де Мезьер (Thomas de Maiziere) резко раскритиковал антиисламское движение, отметив, что за ним скрываются "непримиримые правые экстремисты", которые "огульно называют беженцев преступниками".

Политолог из Свободного университета Берлина Хайо Функе (Hajo Funke) рассказал в интервью DW о причинах радикализации Pegida, а также о том, в какой степени его сторонники задают тон общественной дискуссии на тему беженцев.

DW: Можно ли говорить о радикализации движения Pegida за последний год, и если да, то в чем она выражается?

Хайо Функе: Я считаю, что движение стало более радикальным. В течение первых трех месяцев существования Pegida количество нападений на приюты для беженцев удвоилось. А после того как от движения откололось его более умеренное крыло, оно стало еще радикальнее. Об этом свидетельствуют не только макеты виселиц Ангелы Меркель и Зигмара Габриеля на демонстрациях, но и то, что движением руководит откровенный расист (основатель Pegida Луц Бахман - Ред.), сравнивший беженцев с мелким скотом. Хуже быть уже не может - он занимается разжиганием межнациональной розни. В связи с этим против него начато судебное разбирательство. Если во главе движения стоит такой человек, неудивительно, что подобные грубые высказывания приводят, в том числе, и к насилию.

- Pegida часто изображается в СМИ как массовое движение, речь идет о массовых демонстрациях. Так ли это на самом деле?

- Pegida упустила свой шанс после того, как откололось ее более умеренное крыло. За последние недели число сторонников движения снова возросло, однако в целом оно не достигает и половины своего прежнего состава. Массовым движением Pegida является только в Дрездене, а не во всей Германии. В Берлине на митинг пришло лишь около 70 человек.

- По каким причинам движение получило распространение именно в восточной Германии, в Саксонии?

- У этого процесса имеется длинная предыстория. А именно - часть Саксонии считает себя непризнанной и непринятой. С момента воссоединения Германии местные жители чувствуют себя обделенными - не важно, есть ли на то основания или нет. Там произошли социальные потрясения, после 1990 года почти все потеряли свои прежние рабочие места. Есть серьезные социальные проблемы, на которые политики обращают недостаточно внимания. Кроме того, местные политики не предприняли решительных шагов и не выступили против этого правопопулистского протеста. Все это создало у людей (сторонников Pegida - Ред.) впечатление, что они могут и должны расширять свою деятельность.

- В какой степени протесты сторонников Pegida влияют на ход общественной дискуссии о беженцах в Германии?

- Pegida и партия "Альтернатива для Германии", которая придерживается похожей позиции, сейчас оказывает даже чрезмерное влияние на ход дискуссии на тему беженцев. Я считаю, что более ответственным подходом стало бы не позволять радикалам слишком часто задавать тон в политической и общественной жизни. Вместо этого нужно серьезно воспринимать существующие в обществе опасения (о том, справится ли страна с миграционным кризисом) и соответственно обеспечить более эффективное и оперативное решение этих проблем. Это как раз относится к Берлину. В качестве примера можно привести ситуацию в федеральной земле Саар, где министр внутренних дел сам провел четыре недели в лагере для беженцев, чтобы решить проблемы на месте. И ему это удалось. Это означает, что решения находятся, если на то есть политическая воля и удается более или менее профессионально реагировать на подобные вызовы.