Профессор теологии университета города Майнц Мариус Райзер (Marius Reiser) прекратил свою преподавательскую деятельность и отказался от университетской карьеры после перехода немецких университетов на работу по Болонской системе образования. В интервью Deutsche Welle он резко критикует новую модель образования и поясняет все ее недостатки.

Deutsche Welle: Вы считаете, что новая система - это академический Апокалипсис. Что Вы имеете ввиду?

Мариус Райзер: Болонский процесс означает для меня конец академической свободы. Цель новой системы – это передача студентам отфильтрованной информации, которая впоследствии строго опрашивается. Учащиеся находятся в постоянном стрессе, им приходится сдавать в десять раз больше экзаменов, чем их предшественникам.

Передаваемые знания при этом ориентированы на рынок и потребности экономики. Все построено на ограничении и контроле. Развитие способности мыслить самостоятельно новой образовательной системой совершенно не предусмотрено. Мы шагнули из крайности в крайность: от избытка свободы к ее полному отсутствию. Это сумашествие.

- Чем же старая система лучше новой?

- В основу модели Гумбольдта, которую сменила Болонская система, положено образование личности и развитие ее полного потенциала. Получая высшее образование, студент учится отличать вероятное от невероятного, мыслить критически и самостоятельно расширять свои знания. Понятно, что не каждый станет ученым по окончанию университета. Но любой студент должен уметь работать по научным методам.

Старая система осознанно избегает приобретения знаний для их непосредственного применения на практике. Бесспорно, высшее образование не должно быть оторванным от реальных потребностей той или иной профессии. Признаюсь, недостаточная связь с практикой является одним из недостатков модели Гумбольдта. Но этот минус можно было бы устранить с помощью нескольких мелких реформ.

- О каких реформах Вы говорите?

- Например, необходимо было устранить организационную неразбериху по некоторым специальностям. Зачастую студенты не знали, с чего начинать. Более четкая структура не была бы лишней. Или еще пример: на госэкзамене у студентов, изучающих педагогику, опрашивался материал всех лекций и семинаров, которые они посетили за последние восемь семестров. На мой взгляд, это неблагоразумно. Можно было бы ввести промежуточный экзамен. К сожалению, введение новой модели принесло радикальные изменения.

- Как такие новшества повлияют на репутацию немецких вузов на международной арене?

- В других странах Западной Европы дела обстоят не лучше. Во Франции или Англии наблюдается аналогичная тенденция: образовательный уровень опускается с высокого до среднего, ставка делается на строгий контроль. Поэтому можно сказать, что немецкая система образования по сравнению с другими никак не хуже. Однако, и не лучше, что совершенно не утешает.

Беседовала Виктория Зарянка

Редактор: Марина Борисова