Президент Украины Петр Порошенко выступил с инициативой приглашения на Украину миротворческой миссии ООН или ЕС. Об этом он заявил в среду, 18 февраля, открывая заседание Совет национальной безопасности и обороны. Инициатива Порошенко нашла поддержку в СНБО, и украинский МИД подготовил обращение к ООН и ЕС по этому поводу.

В интервью DW своим мнением о том, насколько реалистично предложение украинского президента, поделился заместитель научного руководителя Института по изучению мира и политики безопасности (IFSH) при Университете Гамбурга Вольфганг Цельнер (Wolfgang Zellner).

DW: Считаете ли вы реалистичным предложение Петра Порошенко по отправке в Донбасс миротворческого контингента?

Вольфганг Цельнер: К сожалению, нет. Для наблюдения за режимом прекращения огня действительно следовало бы направить миротворческий контингент, потому что местное окружение крайне враждебно. А значит, гражданской миссии очень сложно выполнить эту задачу - что мы и видим сейчас на примере миссии наблюдателей ОБСЕ. Но реализация такой инициативы маловероятна.

Для отправки миротворческого контингента ООН было бы необходимо решение Совета Безопасности ООН. Однако Россия, обладающая правом вето в Совбезе, сейчас не готова проголосовать за такое решение. А другой вариант, о котором шла речь, - это полицейская миссия ЕС. В нынешних обстоятельствах совершенно невозможно себе представить, что сепаратисты позволят ей расположиться на своей территории и наблюдать за контролируемым ими участком российско-украинской границы.

В ОБСЕ тоже ранее велась об этом дискуссия, которая, однако, довольно быстро была прекращена, потому что сразу стало ясно, что отсутствует базовая политическая готовность идти в этом направлении. Миротворческая миссия может быть опцией для будущего, но ведь надо что-то делать уже сейчас - на этой, на следующей неделе. И сейчас у нас есть только миссия ОБСЕ. Поэтому надо думать о том, как ее организовать так, чтобы она выполняла свои задачи как можно лучше.

- На практике наблюдатели ОБСЕ, которые не вооружены, не решаются находиться там, где идет стрельба. Можно ли в таком случае утверждать, что миссия ОБСЕ - такая, какой она является сейчас - лишена смысла?

- Нет, это совсем не так. Благодаря наблюдательной миссии ОБСЕ мы получаем много сведений, пожалуй, даже гораздо больше, чем находит отражение в официальных отчетах. Поэтому мы исходим из того, что если перемирие действительно вступило в силу и будет соблюдаться (то есть, никто не будет стрелять), то миссия ОБСЕ сможет находиться в Донбассе.

Верно, что миссия ОБСЕ не оптимальна для выполнения поставленных задач, но сейчас у нас нет ничего другого. И едва ли можно ожидать, что возникнет ситуация, при которой можно будет отправить в Донбасс миротворческую миссию. Поэтому нет смысла рассуждать о том, что это не самая идеальная миссия. Надо работать с тем, что есть.

- Вам не кажется, что позиция России в Совбезе ООН нуждается в объяснении, ведь все стороны заявляют о своем стремлении к достижению мира на востоке Украины?

- России, конечно, не нужна сильная миротворческая миссия в Донбассе, которая могла бы ограничить деятельность сепаратистов и обеспечить эффективное наблюдение за границей. Это очевидно. Можно критиковать Россию за такую позицию, но это не поможет. Если мы хотим продвинуться дальше и не ограничиваться декларациями и взаимными упреками, то нужно усиливать миссию ОБСЕ. Альтернативы этому просто нет. А без хотя бы минимального наблюдения не будет и никакого прекращения огня.

- Значит ли это, что для России речь идет о сохранении стопроцентного контроля над сепаратистами?

- Верно. Сепаратисты зависят от российских властей. Не только в плане вооружения, но и в плане логистики, снабжения - мы ведь говорим о территориях, на которых живут 5-6 миллионов человек, которым нужно топливо, отопление. И все это нельзя получить из Украины или из Донбасса, где многое разрушено.

Все это должно в основном поступать из России. И уже в этом смысле Москва обладает значительным контролем над сепаратистами. Поэтому они должны будут делать то, что российское правительство требует от них.

- Украинское правительство подчеркивает, что необходимо как можно скорее восстановить контроль над границей, но, согласно минским соглашениям, это должно быть сделано не ранее конца нынешнего года. Не подрывает ли этот факт эффективности соглашения?

- Это значительная слабость договора, верно. Она существует, ее видно даже при беглом прочтении. И дело не в том, что госпожа Меркель или мсье Олланд этого не увидели - нет, оба в процессе переговоров очень старались продавить этот пункт, но большего добиться не удалось. В ином случае не было бы вообще никакого Минска-2.

- Учитывая актуальную ситуацию вокруг Дебальцево, где совершенно не соблюдалось перемирие, что могло бы удержать сепаратистов от дальнейшего наступления?

- Я не могу ответить на этот вопрос, потому что я не знаю, что движет сепаратистами. Это будет видно по дальнейшему развитию событий. В ближайшие 2-4 дня мы увидим, было ли Дебальцево единичным нарушением режима перемирия или за этим последуют дальнейшие бои.

Конечно, мы все еще надеемся, что в остальном минские соглашения будут соблюдаться. Если я правильно интерпретирую позицию немецкого правительства и других западных правительств, то, несмотря на столкновения в Дебальцево, Запад готов по-прежнему настаивать на имплементации Минска-2.