Руководитель программ по Восточной Европе и Центральной Азии Германского общества внешней политике (DGAP) Штефан Майстер (Stefan Meister) считает, что санкции можно было использовать гораздо эффективнее. Для этого их нужно было направить против машины пропаганды, послав сигнал российскому обществу, что Европа - не враг, а друг России. В Санкт-Петербурге с экспертом встретился корреспондент DW.

DW: Согласно соцопросам, проведенным в России, Германия - больше не ближайший друг для россиян. Замечаете ли вы изменения по отношению к себе, когда приезжаете в Россию?

Штефан Майстер: В целом нет. Но общее отношение к иностранцам стало более агрессивным. Люди здесь сразу начинают разговор с политики и все время говорят только о врагах, окруживших Россию. Мне они высказывают претензию: мол, вы, немцы, теперь тоже не с нами, а с американцами, вы поддерживаете "фашистов", а не нас. Часто дискуссия просто бессмысленна: люди не дискутируют - они точно знают, как было и как есть. Все это выглядит немного как паранойя.

- Могли ли вы представить себе такой успех пропаганды?

- Честно говоря, нет. Еще полтора-два года назад люди в целом были очень критически настроены к режиму. Сегодня те же люди стали воинственными патриотами, не критикующими, а поддерживающими власть. Хотя, когда смотришь российский телевизор, то, конечно, понимаешь, откуда все это берется. Поражают масштабы ресурсов, которые Россия тратит на пропаганду и на конфликт, который она сама же и создала на экране телевизора.

- Россию в Германии долгое время называли стратегическим партнером. Кем она является для немцев сейчас?

- Россия для Германии уже не партнер, и тем более не стратегический. Пока это просто сосед - не друг и не враг. Германия сейчас находится в поиске новой стратегии по отношению к России и в целом к Восточной Европе.

Наше общество по-прежнему разделено по этому вопросу. В целом, у нас по отношению к России происходит то же самое, что и в России по отношению к Германии: потеря доверия, разочарование, ухудшившийся имидж... Есть и те, кто верит российской пропаганде, потому что она отвечает каким-то их запросам. Но большинство глубоко шокировано политикой России.

- В марте исполнится год со дня введения первых санкций в отношении России. К каким результатам они привели?

- Ответ зависит от того, каковы были ожидания. Экономический эффект безусловно есть. Возможно, он пока не особенно сильно проявляется, но в среднесрочной перспективе - наряду с падением цен на нефть и плачевным состоянием российской экономики - санкции могут вызвать масштабный кризис. А вот в настроениях россиян мы наблюдаем эффект, прямо противоположный ожиданиям: санкции вызвали подъем патриотизма. В Европе думали, что санкции ослабят режим, но пока они его укрепляют.

- В чем, по-вашему, заключалась ошибка?

- На мой взгляд, в том, что ЕС при введении санкций не использовал шанс привлечь российское общество на свою сторону. Не было сделано разделения между коррумпированными элитами и народом, ограничения воспринимаются действительно как антироссийские, против всей России. Можно было, например, ввести запрет на въезд в ЕС для представителей коррумпированных элит и одновременно сделать бесплатными визы для простых граждан. Это послало бы ясный сигнал: мы не против народа России, мы против преступников. Российской пропаганде в этом случае было бы гораздо сложнее объяснить, почему Запад - это враг России.

- Оправдались ли ожидания того, что санкции заставят Путина изменить свою политику на Украине?

- Нет, у режима по-прежнему не наблюдается желания урегулировать украинский конфликт, и в этом я тоже вижу просчет при введении санкций. Путин хочет показать миру непотопляемость своей системы и слабость "врагов": смотрите, им ничего не удается с нами сделать, мы устояли.

- В таком случае, есть ли хотя бы какой-то положительный эффект от санкций?

- Есть, и я считаю санкции оправданным шагом, несмотря на все минусы. Конфликт сплотил ЕС, несмотря на разницу позиций различных стран в деталях. Санкции указали Путину на некую красную линию, нарушение которой Европа считает недопустимым. Без них российское руководство, возможно, зашло бы в конфликте на Украине гораздо дальше, чем сейчас. Эффект от санкций обязательно проявится в среднесрочной перспективе, по мере приближения России к рецессии.

- США и некоторые страны Евросоюза выступают за поставки Украине летальных вооружений, другие члены ЕС, включая Германию, - против. К чему могут привести поставки на Украину этих видов оружия?

- Лично я не поддерживаю эти планы, хотя бы потому, что Путин не позволит сепаратистам проиграть в войне. Поставки будут только способствовать эскалации конфликта, и я не считаю их эффективной формой помощи Украине.

- Два дня назад закончились переговоры в Минске. Согласны ли вы с мнением, что их результат стал успехом Путина и провалом для Запада?

- Да, это был компромисс, при котором Путину удалось многое получить. В центральных вопросах он достиг успеха: частичное признание сепаратистов, назначение выборов в Донбассе, возложение на Украину ответственности за социальное обеспечение региона - это успех России. Но ЕС считает для себя важными договоренности о перемирии, укреплении границ и определении статуса наблюдателей. По мнению европейцев, это способствует переходу конфликта в замороженное состояние, что даст передышку для поиска новой стратегии в отношении востока Украины.