В среду, 22 января в Париже состоялись торжественные мероприятия, посвящённые сорокалетию подписания договора о дружбе и сотрудничестве между Францией и Германией. Этот документ, известный также как Елисейский договор, стал переломным пунктом в истории французско-германских отношений. Он официально положил конец многолетней вражде и послужил сигналом к созданию новых партнёрских отношений, которые, по мнению многих, являются сегодня основой европейской стабильности. В годовщину подписания договора было объявлено, что теперь сотрудничество становится ещё более тесным – настолько, что некоторые наблюдатели заговорили даже о возможном создании конфедерации на основе двух государств. Обо всём этом – сегодня, в «Теме дня».

Итак, по поводу годовщины подписания исторического договора во французской столице состоялся целый ряд торжественных мероприятий. Сначала прибывший в Париж канцлер ФРГ Шрёдер встретился с президентом Жаком Шираком. Затем состоялось совместное заседание кабинета министров, на котором было принято заявление о расширении сотрудничества. После этого центр торжеств переместился в Версаль. Около 900 депутатов германского бундестага и французского Национального собрания были приглашены на торжественный обед, на котором гости по случаю юбилея поднимали бокалы с красным французским и белым немецким вином. Потом началось первое в истории двух стран совместное парламентское заседание. Впрочем, годовщина подписания договора стала поводом не только для торжеств, но и для принятия политических решений, которые многие расценили как сенсацию. Германия и Франция впредь намерены строить свои отношения таким образом, что наблюдатели уже заговорили о возможном возникновении новой конфедерации. Париж и Берлин пообещали в будущем ввести двойное гражданство, так что каждый немец сможет получить французский паспорт и наоборот. Раз в полгода планируются совместные заседания кабинетов министров. В обоих внешнеполитических ведомствах появится должность генерального секретаря по вопросам двустороннего сотрудничества, причём его заместитель в Германии будет французом, а во Франции – немцем. Ещё одного немца в качестве советника намерен взять в свою команду премьер-министр Франции Жан-Пьер Рафаррен. До принятия важных внешнеполитических решений стороны будут предварительно консультироваться друг с другом. Кроме того, 22 января отныне будет отмечаться в школах как день германо-французской дружбы.

Как получилось, что два государства, бывшие недавно заклятыми врагами стали не только союзниками, но и ближайшими друзьями? Перелом в отношениях между Францией и Германией назрел в начале 60-х годов. В сентябре 1962 года президент Шарль де Голль посетил ФРГ и его выступление перед студентами в Людвигсбурге произвело настоящую сенсацию. Де Голль обратился к аудитории по-немецки:

«Я поздравляю вас с тем, что вы – немцы, а значит дети великого народа. Да, этот народ на протяжении истории на раз совершал серьёзные ошибки. Однако он же подарил миру великие духовные, научные и культурные ценности».

Это выступление стало сигналом к тому, что отношения между двумя странами пора выводить на качественно новый уровень. Канцлер Аденауэр сказал об этом так:

«Мы уже сотрудничаем с Францией, и президент де Голль после своего визита в Германию предложил использовать эти предпосылки для совместных действий и размышлений, чтобы на этой основе создать что-то прочное и долговечное».

И вот, 22 января 1963 года был подписан Елисейский договор. Париж и Бонн согласовали меры, которые должны были создать основу для новых отношений. В частности, министры иностранных дел и главы военных ведомств договорились встречаться не реже, чем раз в три месяца. В обеих странах были созданы комиссии, которые должны были координировать двусторонние контакты и регулярно докладывать главам двух государств о развитии этих отношений. Правительства договорились консультироваться друг с другом по всем важнейшим вопросам международной политики. Кроме того, были урегулированы, например, такие вопросы, как обмен преподавателями и студентами, а также взаимное признание дипломов об образовании. Руководители стран подчёркивали, что всё это, в первую очередь, - работа на перспективу. Вот заявление канцлера Аденауэра, которое он, по примеру де Голля, сделал на языке партнёра:

«Без этого договора европейское единство невозможно. Методы сотрудничества могут измениться, но самое главное – это не потерять доверия друзей».

Время показало, что слова канцлера во многом оказались пророческими. Спустя сорок лет после подписания договора именно Германия и Франция являются наиболее активными сторонниками европейской интеграции. Итоги сотрудничества между двумя странами за прошедшие сорок лет в интервью «Немецкой волне» оценил историк Рудольф фон Тадден, уполномоченный правительства ФРГ по вопросам германо-французского сотрудничества.

Сегодня Париж и Берлин заявляют, что они хотят стать не только мотором будущего европейского развития, но и примером для других стран. Как они могут этого добиться?

«Они действительно могут стать и тем, и другим. С одной стороны эти страны будут движущей силой в деле создания новой Европы, с другой стороны они должны сохранять своё двустороннее партнёрство. Отношения ориентируются сегодня не только на решение общеевропейских проблем. Я считаю, что Германия и Франция станут лидерами в деле европейского строительства, потому что эти два государства, говоря словами министра иностранных дел Фишера, не только хотят выполнять эту работу, но и имеют необходимый политический вес, чтобы это делать. Великобритания, например, тоже имеет вес, но не имеет желания этим заниматься. Португалия или Бельгия, наоборот, имеют такое желание, но не имеют возможности. Поэтому именно связка Франция - Германия должна стать движущей силой процесса обновления Европы».

Второй вопрос. Существуют ли сегодня серьёзные разногласия между двумя странами?

«Противоречия были всегда, они возникали уже во времена канцлера Аденауэра. Например, многие члены Христианско-демократического союза были против подписания договора, потому его тон, по их мнению, был слишком недружелюбен по отношению к Америке. По этой причине тогдашний бундестаг принял преамбулу к договору, которая сильно обесценила документ в глазах де Голля. Я, как историк, могу назвать полтора или два десятка случаев, когда между Францией и Германией возникали серьёзные разногласия. Однако Елисейский договор всё равно стал важным фактором европейского прогресса, благодаря чему мы продвинулись далеко вперёд по сравнению с тем, что было сорок лет назад».

И последний вопрос. Сегодня многие говорят, что несмотря ни на что, взаимный интерес между этими странами ослабевает. Всё меньше французов хотят изучать немецкий и наоборот. Может быть это растущее равнодушие является сегодня главным вызовом для Берлина и Парижа?

«Я отец четырёх детей и могу сказать, что количество желающих изучать тот или иной язык в школе – это ещё не аргумент. Немецкий и французский – достаточно сложные языки, а дети хотят иметь хорошие оценки. Они предпочитают получить четвёрку по английскому, чем двойку по французскому. В свою очередь французам легче выучить испанский, чем немецкий. Так что всё это не имеет ничего общего с идеологией».

Это было мнение Рудольфа вон Таддена. Здесь можно добавить, что Франция и Германия скоро могут стать ближе не только в политическом, но и, если можно так выразиться, в географическом отношении. Министр транспорта ФРГ Манфред Штольпе в интервью газете «Пассауэр нойе прессе» не исключил возможности строительства высокоскоростной железнодорожной трассы между Парижем и Берлином. «Может быть, европейцы сегодня стоит подумать о том, чтобы, например, организовать сообщение между двумя столицами таким образом, что из конца в конец можно будет проехать за четыре часа?» - сказал министр. По его словам, трассу можно было бы потом продолжить до Варшавы. «Вот это и была бы единая Европа», - добавил Штольпе.

Владимир Иванов «НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА»