Вальтер Натер (Walter Nater), пенсионер и руководитель любительского хора в деревне Мюльхайм рядом со швейцарским городком Санкт-Галленом, больше не принимает журналистов и не дает интервью. Потому что кто бы ни посетил его в его тихой обители - обязательно как-нибудь надсмеются и все переврут. "Читайте мою книгу, там все написано!" - слегка раздраженно говорит семидесятилетний Натер и кладет трубку.

Натер против Караяна

Его книга называется "Слишком быстро!" и является результатом сорокалетних изысканий музыканта-любителя. "Сегодня вся музыка прошедших эпох играется в слишком быстром темпе", - утверждает Натер. Чтобы Бах звучал так, как он звучал при Бахе, а Моцарт не переворачивался в гробу от "дьявольской спешки", темпы исполнения следует "радикально замедлить": на двадцать-тридцать процентов, а то и в два раза по сравнению с тем, как интерпретирует эту музыку большинство современных дирижеров.

Начнем с фактов: точнее, с их отсутствия. Мы не знаем, как на самом деле звучала музыка во времена Монтеверди. Мы можем лишь догадываться, какой именно смысл вкладывал Бах в указание "nicht zu gschwind" ("не слишком скоро") на полях своих партитур. И лишь по косвенным данным судим о том, насколько "умеренным" был для Вольфганга Амадея Моцарта темп "andante".

Они все: Бах, Гайдн, и оба Моцарта - Леопольд и его гениальный сын Вольфганг Амадей, - являются, тем не менее, "коронными свидетелями" обвинения, которое Натер выдвигает против Караяна, Булеза, Гергиева и иже с ними. Более того: как истинный Дон Кихот, бывший хозяин деревенской галантерейной лавки отправляется на страницах своей книги в крестовый поход против современного мировосприятия в целом, против "модернизма" с его диктатом "перманентного ускорения".

Никакой отсебятины

Надо отдать должное Вальтеру Натеру: он почти ничего не пишет "от себя". В сущности, его труд, вышедший в маленьком швейцарском издательстве скромным тиражом в полторы тысячи экземпляров и имевший непропорционально широкий резонанс, представляет собой компиляцию из музыкальной литературы прошедших веков. Натер цитирует теоретические труды современника Баха Йохана Матесона, написанный в середине 18 века учебник игры на флейте Иоганна Йоахима Квантца, придворного музыканта Фридриха Великого, и - снова и снова - обоих Моцартов: письма Вольфганга к отцу, его ответы и учебники, написанные Леопольдом.

В одном из писем Моцарт-старший сообщает сыну свои впечатления о прослушанной им 1 ноября 1777 года в Зальцубргском соборе "Гобойной мессе" Михаэля Гайдна (брата знаменитого Йозефа Гайдна): "Вся история длилась 5 четвертей часа, и для меня это было слишком коротко, ибо музыка хороша и изрядно написана".

Упорный Вальтер Натер на протяжении трех десятилетий скупил, наверное, все существующие записи исполнения "Гобойной мессы". Самая долгая имеет продолжительность 46 минут, самая короткая - около сорока. Это почти в два раза быстрее того концерта, который Леопольду Моцарту показался "слишком коротким"!

Не были сторонниками "свинского галопа" и другие великие музыканты. Так, Натер приводит множество интересных цитат, доказывающих, что ни один композитор не любил, чтобы скорость исполнения шла в ущерб красотам музыкального письма.

Ритмы сердца и "свинский галоп"

"Они отбарабанили мой концерт так, как будто впервые в жизни ведели ноты", - жалуется Моцарт отцу. А тот, объясняя суть понятия темпа, ссылается на "божественный характер" музыки: по его мнению, в предложенном темпе должно биться сердце слушателя. И-раз... И-два...

"Ни одно здоровое сердце не поспеет за современным метрономом", утверждает Вальтер Натер. В своих неутомимых изысканиях он скупил множество старинных метрономов. Первый прибор такого рода был сконструирован другом Бетховена, венским механиком Непомуком Мельцелем (позже он построит для глохнущего композитора слуховые трубки). Бетховен был так убежден в прогрессивности изобетения, что опубликовал (вместе с Антонио Сальери) в городской "Всеобщей музыкальной газете" заявление о пользе прибора и даже посвятил его создателю шутливый "Канон во славу создателя метронома". Так вот: правильно настроенный, метроном Мельцеля дает куда более низкий темп, чем его современные собратья! И ни один старинный смычок из конского волоса, скользящий по струнам из бычьих жил, не позволяет скрипачу играть с такой скоростью, как современный вариант с синтетическими волокнами.

Собственно говоря, технические харатеристики старинных инструментов и диктуемые ими правила стали в свое время отправной точкой движения "музыкального аутентизма". Этот велосипед давно изобретен. И те, кто его, так сказать, "изобрел" (как дирижер Николаус де Арнонкур), сами давно отказались от собственного максимализма, придя к выводу, что адекватность исполнения эмоциональным потребностям современного слушателя куда важнее "исторической правды", какой бы она ни была. К этому выводу приходит, в конечном итоге, и Вальтер Натер. И все же его сердце бьется по метроному Мельцеля.

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман