В сегодняшней Германии "в моде морщить нос по поводу Брехта", поделился своими наблюдениями в интервью немецкому информационному агентству dpa писатель Гюнтер Грасс. В начале 50-х нынешний лауреат Нобелевской премии по литературе, тогда еще студент, бывал на политических диспутах с участием Брехта и смотрел его постановки в легендарном "Берлинском ансамбле". В 60-70-е годы, вспоминает Гюнтер Грасс, Брехт был культовой фигурой, волна его популярности достигла абсолютного пика, поэтому "следуя колебаниям времени, сейчас мы находимся в ее нижайшей точке".

Под слоем пыли

Некоторые драмы Брехта, например, "Мамаша Кураж" или "Жизнь Галилея", поучительные с точки зрения их автора, сегодня воспринимаются как наводящее тоску обязательное чтение из школьной программы. "А ведь это замечательные пьесы, - говорит Гюнтер Грасс. - За исключением "Трехгрошовой оперы" его пьесы практически больше не ставят, что я считаю чудовищной ошибкой."

Особенно "Жизнь Галилея", продолжает Грасс, это "актуальная и сегодня парабола на тему невозможной для интеллектуала ситуации, в которой он должен идти на компромисс с властью для того, чтобы спасти свое учение, должен компрометировать себя оппортунистическим поведением". "По сути, ситуация, в которой очутился позднее и сам Брехт", - говорит Грасс, подразумевая годы, проведенные Брехтом в ГДР. "Я не понимаю, почему эту пьесу так редко ставят. Она постоянно должна быть в репертуаре".

Оппортунист

Политическую позицию Брехта Гюнтер Грасс оценивает критически. "В его биографии можно найти достаточно ситуаций, в связи с которыми встает вопрос: Как он повел себя?", - утверждает Грасс. В Москве Брехт не поинтересовался судьбой тех представителей интеллигенции, которые стали жертвами сталинских репрессий, перечисляет Грасс. В 1947 году в США, когда Брехт был обвинен в "антиамериканской коммунистической деятельности" и вызван на допрос перед Комиссией Конгресса в Вашингтоне, он предпочел идти по чисто оппортунистическому пути, говорит Грасс, - "вел себя как Галилей".

И во время рабочего восстания 17 июня 1953 года в ГДР, продолжает Грасс, Брехт, вместо того, чтобы проявить солидарность с восставшими, продолжил вести репетицию и позволил себе "двусмысленное проявление солидарности по адресу СЕПГ".

За кого мы себя выдаем

В своих поздних стихах, отмечает Грасс, Брехт рефлектирует по поводу двусмысленности своей тогдашней позиции. "Это великолепные стихи", - заключает писатель. "Как раз лирическое наследие широко, разнообразно и великолепно. Незнание его, что встречается довольно часто, можно объяснить только низким образовательным уровнем".

Литературное наследие Брехта, резюмирует Гюнтер Грасс, и сегодня не утратило своего значения. "Если, конечно, - добавляет он, - мы действительно являемся той культурной нацией, за которую себя выдаем - но в этом я сомневаюсь". Такие замечательные писатели, как Жан Поль или Кристоф Мартин Виланд, говорит Грасс, "почти исчезли из нашего сознания. С растущим невежеством все более вероятной становится опасность того, что все опошляется, и ничто уже не воспринимается всерьез". Но произведения Брехта будут снова и снова открывать для себя последующие поколения. В этом Гюнтер Грасс уверен.

Столпы еще стоят

Другой ныне живущий немецкоязычный классик, актер и режиссер Клаус Мария Брандауэр, который поставил в Берлине "Трехгрошовую оперу" Бертольта Брехта, - ее премьерным показом после 10-летнего перерыва 11 августа открылся берлинский театр Admiralspalast - в интервью газете Welt сказал: "Театр Брехта стоит на двух столпах: во-первых, развлечение, во-вторых, поучение; то же самое - в этой последовательности - относится и к моему театру".

В каком отношении стоит Брехт к немецкой литературе, наглядно сформулировал генеральный директор Оперного фонда в Берлине, автор нескольких романов, Михаэль Шиндхельм (Michael Schindhelm): "Ответ дает инициированный правительством проект "Страна идей" на площади Бебеля в Берлине. В символической стопке произведений признанных немецких классиков тоненький томик Бертольта Брехта оказался в самом низу. То, как он там лежит, Брехт, он раздавлен и мертв. Но попробуйте вытащить оттуда этого сплющенного Брехта, тут же рухнет весь классический канон из "страны идей". На это Брехт еще способен, и это ему весьма понравилось бы". (эв)