В четверг, 11 октября, организаторы митингов против новых границ между Чечней и Ингушетией объявили о специальной пресс-конференции на телеканале "Дождь". О том, что в Магасе уже восьмые сутки тысячи людей участвуют в протестных акциях, федеральные каналы умалчивают. Корреспондент DW встретилась с прилетевшими в Москву активистами.

За несколько часов до пресс-конференции у дизайн-завода Флакон (здесь находится студия телеканала "Дождь") были припаркованы два автозака и дежурили несколько сотрудников полиции. Пара из них зашли в редакцию. Телеканалу сообщили, что подобные меры - для безопасности журналистов и спикеров.

В это время внутри готовятся к эфиру Барах Чемурзиев, председатель общественного движения "Опора Ингушетии" и историк Танзила Дзаурова. Они в составе небольшой делегации - пять человек - прилетели в Москву, чтобы получить поддержку в столице и рассказать, что на самом деле происходит в регионе. Но собрать полноценную конференцию не удалось - на эфир пришли лишь несколько журналистов.

Чего добиваются митингующие в Ингушетии?

Главная позиция активистов - добиться легального пересмотра границ с Чечней. Речь о голосовании за договор среди народных депутатов Ингушетии. По словам активистов, сначала большинство проголосовало за, а затем часть депутатов пожаловались, что их голоса были сфальсифицированы. 

Впрочем, активисты тут же добавляют: странно, что эти границы вообще пришлось пересматривать, потому что их уже установили в 2009 году. "Передавать десять процентов территории так, как это сделал Евкуров, кулуарно - просто немыслимо", - говорит Барах Чемурзиев. Он более 20 лет прожил в Санкт-Петербурге и лишь год назад вернулся обратно в Ингушетию. Сейчас он - во главе митингующих против договора.

Часть Сунженского района, которая должна отойти Чечне, в настоящее время не заселена. Это заповедная зона, на которой вдобавок четыре башенных комплекса - местные памятники архитектуры. Но у ингушей особое отношение к земле и к тому, кто ей распоряжается, поясняет в эфире председатель историко-географического сообщества "Дзурдзуки" Танзила Дзаурова.

Ее муж Якуб Гогиев, также историк, следит за эфиром по телевизору в коридоре. Они с женой участвовали в митингах с первого дня. Тогда, по словам Якуба, через два часа после сообщений в интернете о народном сходе, по всему городу отключили мобильный интернет - основной способ выхода в сеть в Ингушетии.

Восемь дней митингов: как это было

Якуб вспоминает, что сначала идеи митинговать не было. Жители просто хотели показать депутатам, что они их поддерживают и не нужно бояться голосовать по совести.

"В четырех километрах от Магаса есть автомобильный круг. Мы решили собраться там, у магазина. План был вместе въехать в город, но единственную дорогу перекрыла полиция. Тогда мы побросали машины и решили идти в город пешком", - рассказывает Якуб. Полицейские машины тут же расступились, а некоторые сотрудники подходили, жали руки и желали удачи.

Первые несколько дней митинговали без транспарантов и лозунгов. Как только митинг согласовали, люди стали приносить самодельные плакаты, укрупненные карты региона, чтобы было видно, какие территории отойдут Чечне. Первые дни митинговали на федеральной трассе, после акции протеста перешли на центральную площадь.

Чтобы надавить на митингующих, на третий день в Магасе дали указание от администрации: закрыть все кафе и магазины в округе. Часть кафе закрылись, но магазины продолжали работать. "Когда я заходил в некоторые из них, продавцы даже давали скидки, а какую-то еду - и вовсе бесплатно, - говорит Якуб. - Хозяйки пекли местные лепешки, чапильгаш, и раздавали людям на улицах". На четвертый день стали подвозить продукты на машинах. Один фермер, у которого дома было семь бычков, пообещал зарезать каждый день по одному и привозить кормить митингующих.

Москвичам и не снилось такое единодушие полиции и народа

В это время на экране появляются кадры, как в толпе стреляют. Это охрана Юнус-Бека Евкурова, главы Ингушетии, делает предупредительные выстрелы в воздух.

"Страшно", - замечают журналисты. "Выстрелы нас только рассмешили, - отмахивается Якуб. - Начали стрелять, чтобы толпа разошлась, а люди, наоборот, еще больше собрались. Для ингушей же самое страшное - не увидеть пальбу своими глазами. В древности даже был обычай, когда в деревне проводились три выстрела, нужно было собраться.

Больше всего ингуши, которые приехали в Москву, хвалят своих полицейских и сотрудников ОМОНа. По их словам, москвичам и не снилось такое единодушие полиции и народа. "Они даже с нами вместе на обеденную молитву выходили. А когда на митинги из Ставрополя приехало подкрепление, наши омоновцы окружили нас для защиты", - говорит Якуб. 

Последствия митингов: аресты, увольнения, давление

Сразу после эфира на мобильный одному из членов делегации звонят из личной охраны Евкурова и просят "сменить интонацию" в эфире телеканала. Хотя никто из активистов, прилетевших в Москву, не чувствует себя в опасности и не жалуется на какие-либо угрозы. Быть несогласным в Чечне и Ингушетии - это разные вещи.

"Если так пойдет, то мое село когда-то тоже может оказаться в кадыровской Чечне, - говорит Магомед Мецхало. Он живет на границе между Ингушетией и Чечней. - При всех недостатках Евкурова, у нас в республике есть гласность. Я могу написать в фейсбуке то, что я думаю, и утром проснусь живым. В Чечне это невозможно".

У митингов уже есть последствия. Уволены минимум десять сотрудников госучреждений, которые участвовали в протестах. Против двух из организаторов митинга - Мусы Мальсагова и Малсага Ужахова - возбуждены уголовные дела по 319-й статье "Оскорбление представителя власти".

В пятницу небольшая делегация уедет из Москвы обратно в Ингушетию. Активисты говорят, что им не страшно возвращаться, потому что почти все население на их стороне. Они продолжат протесты. Сейчас митинги согласованы до 15 октября, но уже подана новая заявка - до конца октября.

Смотрите также: