Deutsche Welle: Николай, с какой целью вы организуете гей-парад в Москве, и почему нельзя обойтись без таких публичных акций?

Николай Алексеев: Я понимаю гей-парад как правозащитное событие, как некое действо в поддержку прав, за толерантность и против дискриминации людей с нетрадиционной ориентацией. В нашей заявке, поданной в мэрию Москвы, это обозначено как шествие в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод людей с нетрадиционной ориентацией в России. Так было записано в заявках в 2006-м, в 2007-м и в 2008-м годах, и речь никогда не шла о шествии в западном понимании этого слова, речь шла о правозащитном мероприятии. Мы своего рода правозащитники, и именно этим мы и занимаемся, пытаясь изменить отношение общества к этой проблеме.

- Расскажите более подробно о сути этого мероприятия.

- Суть заключается в том, чтобы привлечь внимание общества и власти к дискриминации и нарушению прав секс-меньшинств в России. Хочу сказать, что без этого шествия у нас не было бы возможности привлечь внимание к данной теме, не только общества, но и власти. Потому что все это сопряжено с тем, что необходимо менять существующие законы, добавлять антидискриминационные положения в отраслевые законодательства, в частности, в трудовое законодательство, добавлять туда понятие "сексуальная ориентация", как запрещенное основание для дискриминации. Добавлять в уголовный кодекс основания, как отягчающие, при совершении преступления по гомофобным мотивам, признавать семейные права однополых пар, отменять запрет на донорство крови людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. То есть нужные реальные действия со стороны законодательных органов, а именно парламента.

- С какой дискриминацией сталкиваются представители гомосексуальной ориентации в повседневной жизни, в быту?

- Этого очень много. Я не говорю даже про бытовую дискриминацию, потому что бытовую дискриминацию очень сложно искоренить, и она будет существовать еще очень долго. А если говорить о трудовых отношениях, то людей увольняют, если узнают об их нетрадиционной сексуальной ориентации. Быть открытым геем можно только в очень узких областях при определенных условиях. Это - искусство, шоу-бизнес, либо там, где есть терпимые вменяемые руководители. В большинстве случаев в трудовых отношениях преобладает гомофобия, которая присуща обществу в целом. Есть еще огромная проблема насилия в отношении гомосексуалов, например, люди выходят из гей-клубов и подвергаются нападениям.

- Есть статистика подобных нападений?

- Конечно, никакой статистики нет и не может быть в нашей стране, потому что никто не обратится в милицию и не скажет, что на него напали, когда он выходил из гей-клуба, так как это только усугубит его ситуацию. В милиции сидят точно такие же представители гомофобного общества.

- По вашим оценкам, сколько сейчас в России людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией?

- Сложно сказать, я думаю, что это тот постоянный процент, что в любом обществе, 5-7 процентов. В Москве около 500 тысяч человек.

- Есть ли представители нетрадиционной сексуальной ориентации во власти?

- Есть, и достаточно. Нам известны конкретные имена, и это факт. Их, конечно, никто не считал, потому что про кого-то это известно, про кого-то нет, но они существуют, и им не нужно бороться за свои права, потому что они прекрасно живут. У них есть главное право - деньги. Деньги решают все в России. На Западе ситуация совсем иная, там деньги не имеют такой решающей силы, они не помогут вам от чего-то откупиться или купить. Здесь это фактор, который играет важнейшую роль.

- Помогает ли ваша деятельность сдвинуть общественное сознание и понимание проблематики в сторону толерантности, или вы сталкиваетесь с еще большей агрессией и непониманием?

- Мы никогда не выводим на улицы тех людей, которые не понимают, на что они идут. Исходя из того, что эти акции под запретом, на них идут только те люди, которые все это осознают. То есть они готовы к тому, что их, возможно, задержат, оштрафуют, и даже подвергнутся нападению во время этого мероприятия. И так было последние два года.

- Под какими лозунгами выходят ваши сторонники?

- Нам еще ни разу не удалось провести шествие. Но если бы удалось, то у нас есть плакат, который мы подготовили. Он гласит: "Гомофобия составная часть ксенофобии". Есть такой плакат: "Права секс-меньшинств - права человека". Эти лозунги призваны объяснить обществу, что это общая проблема правозащитного движения, и она должна быть интегрирована в правозащитное движение. Общество признает права национальных меньшинств, права инвалидов и так далее.

- Нарушает ли Россия какие-то международные документы и положения?

- В 1993 году в России отменили статью уголовного преследования за нетрадиционную сексуальную ориентацию, именно когда Россия входила в состав Совета Европы. До этого времени люди не просто преследовались, а реально сидели в тюрьмах. И если со стороны Совета Европы будут какие-то другие требования, думаю, Россия будет выполнять и их. Для этого нужно также решение Европейского суда по правам человека, что Россия сейчас совершенно четко нарушает право на свободу самовыражения, право на проведение публичных мероприятий, право на свободу собраний. Назовите мне хоть одну организацию в России, которой запрещены любые акции, которая не может провести никакое мероприятие. Националисты проводят, при всем том, что они сталкиваются с определенными ограничениями и запретами, но они проводят и шествия, и пикеты, и митинги. Религиозные организации проводят. Оппозиция проводит. Каспарову запретили шествия, но пикеты он проводит. Нам не разрешают ничего.

- Какое решение вы ожидаете в Страсбургском суде?

- В Страсбургском суде лежат наши документы по двум запретам наших акций в 2006-м и 2007-м годах. Я уверен, что суд вынесет решение в нашу пользу.

- И что это будет означать?

- Это будет означать, что Россия будет обязана выполнять это решение и разрешить наши мероприятия.

Беседовал Владимир Сергеев