Deutsche Welle: Госпожа Бурджанадзе, как, с Вашей точки зрения, может быть урегулирован конфликт между Россией и Грузией?

Нино Бурджанадзе: Единственным условием для того, чтобы вообще говорить об урегулировании, должен быть возврат на рельсы современного международного права, уважения суверенитета и территориальной целостности Грузии. Эти принципы сама Россия неоднократно подтверждала - в документах ОБСЕ, Совета Безопасности ООН, СНГ, и в двустороннем порядке и, наконец, в так называемом договоре господина Саркози, который был подписан президентами Саакашвили и Медведевым.

Я не могу понять, почему Россия поторопилась признать две сепаратистские республики. Тем самым она поставила в очень сложное положение не только Грузию и международное сообщество, но и себя. Ведь урегулировать конфликт на Южном Кавказе можно, только повернув процесс признания вспять. Признав независимость Южной Осетии и Абхазии, руководители России перекрыли пути урегулирования конфликта. Ситуация сложная, и, наверное, будет нелегко найти выход.

- Вы говорите о международном праве. Но международное право - это одно, а реальная политика - несколько другое. Сейчас на Западе - по крайней мере, среди политологов - обсуждается такой вариант: Грузия соглашается с утратой двух своих провинций, а Запад в обмен ускоряет процесс присоединения Грузии к НАТО и, возможно, к ЕС. Как вам такой вариант?

- И речи быть об этом не может. Грузия никогда не смирится с потерей своей территории. Это наши земли, наша родина, наша территория. И мы ни в коем случае не согласимся с тем, чтобы потерять Абхазию и Южную Осетию. Это должны понимать и наши противники, и наши друзья.

Никто из наших друзей на Западе не говорит о том, чтобы мы смирились с потерей этих территорий. Никто не торгуется с нами, предлагая принять в НАТО или в ЕС без этих территорий. Это все вымыслы, выдумки тех людей, которые выдают желаемое за действительное.

Все наши друзья прекрасно понимают, что немыслимо допустить в 21 веке прецедент, когда одно государство у другого отнимает силой территорию. Это опасный прецедент, который разрушает основы современного международного права и бумерангом может ударить по любой другой стране, в том числе по России.

Поэтому я хочу надеяться на то, что процессы политического урегулирования пойдут быстро с использованием тех международных механизмов, упомянутых в пятом пункте документа Саркози, который подписал президент Медведев.

- Москва категорически не хочет вести переговоры с Саакашвили. Как решить эту дилемму?

- Что значит, хочет - не хочет? Как будто это не политическая жизнь, а какая-то игра. Любое государство, любой руководитель государства обязан вести переговоры с руководителем другого государства. Никто не может решать, кто должен говорить от имени другого государства. Сами народы выбирают, кому говорить от их имени.

Может быть, кому-то не нравится президент России. И что? Отказываться говорить с этим президентом и ждать, пока Россия выберет себе другого?

Никто в мире - ни Россия, ни какая либо другая страна, пусть даже очень дружественная и доброжелательная - не имеет права диктовать нам, кто должен говорить от имени грузинского народа, кто должен быть президентом Грузии. Это решать только Грузии. И Россия должна соизволить вести переговоры с тем, кто сейчас представляет Грузию.

- И в Грузии, и здесь, на Западе, ходят разговоры о том, что вы собираетесь вернуться в большую политику. Вы только что были в Соединенных Штатах Америки, теперь приехали в Германию. Это что - зарубежные визиты будущего кандидата в президенты Грузии?

- Нет, эти поездки были запланированы до того, как произошли события на Кавказе - еще в апреле. В США я была приглашена на съезды демократической и республиканской партий, а в Германию приехала, чтобы выступить в Фонде Бертельсмана, что также было запланировано заранее.

У меня, впрочем, такое ощущение, что я никуда и не уходила из политики. Где бы я ни была, какой бы пост ни занимала, я все равно буду делать то, что считаю нужным и правильным для моей страны.

Что касается более активных планов в политике, то не исключено, что я, учитывая сложную политическую ситуацию в Грузии и мой опыт политической жизни, а также чувство ответственности перед страной, может быть, буду создавать новую политическую партию. Но это будет зависеть от реальной ситуации в стране.

Беседовал Никита Жолквер