Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов не боится перекраивать конституцию. За неполные десять лет его правления Основной закон страны меняется уже второй раз. Нынешняя его версия, в середине сентября утвержденная на Совете старейшин, посвященном 25-летию независимости республики, примечательна двумя новшествами, указывают наблюдатели.

Два новшества

Первое и главное изменение состоит в снятии возрастного ограничения - 70 лет - при избрании на пост президента и в увеличении срока пребывания на высшей государственной должности с пяти до семи лет. Второе - во введении в Туркмении должности уполномоченного по правам человека.

Еще в начале 2015 года туркменские СМИ сообщили об инициативе президента по созданию поста омбудсмена, которому надлежит бороться со злоупотреблениями чиновников. А сейчас, после закрепления этой инициативы в новой конституции Туркмении, диппредставительства страны активно распространяют эту новость среди западных политиков и экспертов, поскольку она должна свидетельствовать о демократических преобразованиях, проводимых Ашхабадом.

Однако такая интерпретация "плохо сочетается с первым новшеством, суть которого зарубежные обозреватели однозначно оценивают как поправку, призванную конституционно оформить пожизненное президентство для нынешнего лидера государства", считает немецкий эксперт по Центральной Азии Михаэль Лаубш (Michael Laubsch). С ним согласен Фарид Тухбатуллин, руководитель правозащитной организации Туркменская инициатива по правам человека (ТИПЧ) в Вене.

Омбудсмен в воздухе

"И без этих изменений людям было понятно, что нынешний президент, так же как и предыдущий, собрался править пожизненно, а сейчас это обрело юридическое основание", - объясняет Тухбатуллин. Что же касается появления туркменского омбудсмена, то правозащитник сообщил DW следующее: "ОБСЕ проводила анализ проекта нынешней конституции, и за пару недель до начала заседания Совета старейшин, на котором он был принят, эти рекомендации были направлены правительству Туркмении. В частности, там указывалось, что в конституции нет положений, которые бы пост омбудсмена делали независимым от исполнительной власти. Начиная с того, что он в Туркмении назначается не парламентом и что содержанием его института занимается правительство".

По информации Тухбатуллин, рекомендации ОБСЕ по этому пункту не были учтены. И институт омбудсмена, по его выражению, повисает в воздухе, он ничем не подкреплен. Не были учтены, продолжает правозащитник, и некоторые другие рекомендации, в частности, в вопросах свободы СМИ и свободы слова: "Впрочем, закон о СМИ пару лет назад был принят, но с тех пор не было зарегистрировано ни одно независимое СМИ, да и с зависимыми та же картина. Я знаю, что ЕС также предлагал представить проект нынешней конституции экспертам Венецианской комиссии, но власти Туркмении этому совету не последовали".

Косметика для Европы

Недавние поездки Гурбангулы Бердымухамедова в Европу и особенно его визит в Берлин в конце августа говорят о том, что Туркмения очень хотел бы установить более тесные торговые отношения с ЕС, указывает в интервью DW Михаэль Лаубш. По его мнению, это встречает в определенных кругах в Европе отклик, особенно среди тех, кто настроен установить более плотное энергетическое сотрудничество с Центральной Азией: "И введение "косметического" института омбудсмена - это шаг навстречу этим кругам, которые теперь могут указать чиновникам ЕС, что Ашхабад предпринимает шаги в направлении либерализации и увеличения внимания к правам человека".

Однако условный Запад не однороден, уточняет Фарид Тухбатуллин. По его признанию, и в Европарламенте (ЕП), и в Еврокомиссии (ЕК) есть люди, которые "готовы принять такие нововведения как бы за чистую монету и аплодировать им". Но есть те, кто настроен к Ашхабаду более критично.

"Нам удалось добиться того, что ЕП пока не готов ратифицировать торговое соглашение между ЕС и Туркменией, требуя от Ашхабада, чтобы власти пошли на ряд подвижек. Среди них не было требования о введении института омбудсмена и вообще изменений в конституции. Зато были конкретные требования по освобождению политзаключенных и по предоставлению сведений о людях, пропавших без вести в туркменских тюрьмах", - говорит глава ТИПЧ. А на это Ашхабаду пойти намного сложнее, чем на принятие нового закона или даже конституции, продолжает собеседник DW.

В зоне особого внимания

"Не думаю, что ЕП поверит, что учреждение института омбудсмена - это признак демократизации. Западные наблюдатели отдают себе отчет в том, что в условиях диктаторской Туркмении омбудсмен не будет иметь никаких рычагов воздействия на органы власти, которые нарушают права граждан. Тем более что в той же конституции фактически открывается путь к бессрочному президентству для 59-летнего Гурбангулы Бердымухамедова", - рассуждает Михаэль Лаубш.

По его оценке, в Ашхабаде в омбудсмене видят "косметическую фигуру", выставленную на витрине для Запада, и не понимают, что теперь к институту омбудсмена за рубежом будет проявлено особое внимание в связи с огромным числом нарушений прав человека в Туркмении. В том числе в отношении иностранных граждан. Немецкий эксперт указал еще на один аспект, связный со введением поста омбудсмена.

"Теоретически нельзя исключать, что это лицо получит доступ к президенту, что в условиях Туркмении - важный бонус для тех или иных групп, которые через него могут пробовать добиваться своих целей в дворцовых войнах с конкурентами за благосклонность повелителя. Хотя более вероятно, что омбудсменом назначат малозаметную фигуру, а этот институт интереса со стороны местных элит не вызовет", - подвел итог Михаэль Лаубш.

Смотрите также: