В российских школах в этом году проходят апробацию три линейки учебников по истории России, которые были написаны по новому историко-культурному стандарту. Леонид Кацва, учитель с 35-летним стажем, преподаватель московской гимназии № 1543, оценил их в интервью Deutsche Welle.

DW: Вы прогнозировали, что написанные по новому историко-культурному стандарту учебники будут носить "державно-имперский характер". Какими они в итоге получились?

Леонид Кацва: Они получились очень разными, внутри каждой из линеек есть учебники более удачные и менее удачные. Наиболее державной получилась линейка издательства "Просвещение". К учебнику "Дрофы" это относится в меньшей степени. По ХХ веку сегодня есть только эти два учебника, третий - издательства "Русское слово" - отправлен на доработку. Их авторы обходят острые моменты, например, когда речь идет об СССР в 1939 году, то говорится "войска перешли границу" Польши, нет слов "экспансия", "оккупация", "агрессия". Все очень нейтрально и осторожно: упоминается договор о дружбе и границе 1939 года между СССР и нацистской Германией, но нигде не сказано, что это был за союз. В учебнике "Просвещения" очень много внимания уделено органам контрразведки во время войны, причем сделано все, чтобы затушевать их карательную роль, у "Дрофы" нет подробного рассказа о судебных процессах 1930-х годов. По-видимому, сейчас авторам не хочется анализировать тяжелые страницы нашей истории.

- С чем вы это связываете?

- С тем, что в России возобладала идея того, что мы не должны "избыточно" критиковать наше прошлое. Так, в учебниках есть рассказ о сталинских репрессиях, но он нейтральный, совсем нет ГУЛАГа. Ученика покидают в тот момент, когда ему сказали, что человек был арестован и репрессирован. А что происходило дальше? Мне кажется, об этом нужно говорить. Целью авторов было поговорить обо всем по возможности бегло и избежать анализа. В случае с учебниками по ХХ веку "методика беглости" превращается в политику. Меньше говорится об острых вопросах, и, я думаю, что государство, которое озаботилось своим присутствием в учебном процессе, этим должно быть довольно.

- Как в этих учебниках рассказывается о распаде СССР и перестройке?

-Я ожидал, что будет очень резкая критика этого периода, но авторы подошли к нему с осторожностью. Другое дело, что оба учебника оказались апологетическими в своей последней главе, где речь идет о 2000-х годах, все передается в хвалебных тонах. Когда говорится о повышении уровня жизни, то совсем мало внимания уделяется тому, что в основе этого лежали высокие цены на нефть и газ и отсроченные результаты реформ, которые были проведены еще в 1990-е годы.

-Вы опасаетесь, что возвращается отношение к истории как к идеологической дисциплине - "с целью воспитания даже не патриотических, а государственнических чувств"... Можно ли с помощью учебника по истории воспитать эти чувства?

- Мы все время слышим о воспитании патриотизма от российских чиновных лиц, в России сейчас в целом проводится военно-патриотическая политика памяти. Но учебник вообще ничего не воспитывает, ребенок гораздо больше доверяет учителю и семье. Эти новые учебники не могут стать основой мировоззрения еще и в силу их беглости, недостаточности объяснения, они, думаю, все-таки не представляют большой опасности. Опасна сама идея унификации. То есть если раньше был шанс, что будут написаны качественные учебники по истории, то теперь он исчез, и если были качественные учебники, то теперь они выводятся из оборота. Один мой коллега сказал, что для того, чтобы работать по новым учебникам, от учителя потребуется определенное мужество.

- У вас как у преподавателя истории остается пространство для маневра? Обязаны ли вы строго следовать учебнику и придерживаться точки зрения его автора?

-Посмотрим. Пока нет требования идти строго по учебнику, но все зависит от того, как события будут развиваться дальше. Мне никто ничего не предписывал, но так ли это со всеми учителями, я не знаю. Я могу сказать, что учителя в Москве ощущают себя более свободно, чем учителя в провинции. По новой литературе организовать работу будет сложно, это потребует значительных дополнений, а иногда и споров с учебником.

- Похоже, что сам стандарт, по которому написаны новые учебники, был создан для того, чтобы консолидировать общество...

- Нет, скорее для того, чтобы не заострять внимание на определенных вопросах, хотя как раз о них надо говорить достаточно резко. С другой стороны, нельзя устраивать дискуссии по репрессиям и обсуждать, были ли допустимы массовые аресты и расстрелы. Это требует осуждения. И я считаю, что моральные оценки в школьных учебниках должны присутствовать в гораздо большей степени, чем в вузовских, потому что мы имеем дело с формирующимся сознанием. Ребенку надо не просто давать объяснения, но и показывать, что какие-то вещи недискуссионны.