Их могут обменять сегодня. А могут не обменять. Дважды за последние недели обмен 13 украинских военнопленных на пророссийских сепаратистов был остановлен. "Складывается впечатление, что украинским властям безразлична судьба их военнослужащих и они ведут какую-то непонятную игру", - заявила в понедельник, 24 августа, представитель самопровозглашенной Луганской народной республики Ольга Кобцева. Ранее в срыве обмена обвинил сепаратистов советник главы Службы безопасности Украины Юрий Тандит.

Такая ситуация - очередной пример того, что подписанные в феврале минские соглашения не выполняются. На бумаге предусмотрен обмен "всех на всех". Поскольку формально война не объявлена, речь идет о "заложниках" и "незаконно удерживаемых лицах". В конце минувшей недели сепаратисты освободили четырех украинцев. В начале августа стороны обменяли шестерых пленных. Последний большой обмен, когда на свободу вышло более 100 человек, состоялся в феврале.

Плен и пытки

Данные об остающихся в плену людях разнятся. Депутат Верховной рады Ирина Геращенко, представляющая Украину в контактной группе в Минске, недавно написала в Facebook о 167 украинцах в руках ЛНР и ДНР. Представители этих самопровозглашенных республик называют меньшие цифры и, в свою очередь, утверждают, что на Украине удерживаются более тысячи сепаратистов. Точное количество подсчитать невозможно. Ни СБУ, ни омбудсмен ДНР Дарья Морозова на запросы DW на эту тему не ответили.

Дмитрий Кулиш больше девяти месяцев был частью этой статистики, пока 3 июня его не обменяли. 38-летний киевлянин командовал подразделением в батальоне "Донбасс" и попал в плен ровно год назад после так называемого Иловайского котла. На фотографиях Кулиш, который до войны работал в охранных структурах, выглядит огромным здоровяком. Сейчас он лечится от последствий плена. "У меня около 12 переломов, в том числе позвоночник, - рассказывает мужчина. - На мне сломали четыре полицейские дубинки, ломали руки, ноги, пальцы, шесть раз выводили на расстрел, четыре раза пытались вырвать глаза".

Подобные пытки применяются обеими сторонами, утверждает в опубликованном в мае отчете международная правозащитная организация Amnesty International (AI). Она зафиксировала и случаи казней пленных, как это сделал, например, один из полевых командиров сепаратистов, которого называют Моторола. "Самые грубые нарушения мы наблюдаем у тех, кто не входил в формальные структуры", - отмечает глава украинского представительства AI Татьяна Мазур. По ее словам, со стороны сепаратистов это батальон "Призрак", а со стороны Украины - "Правый сектор".

Освобождение благодаря жене

Своим освобождением Кулиш обязан жене Светлане. "Сначала я писала заявления в СБУ и министерство обороны - не помогло", - вспоминает она. Затем женщина решила использовать частные контакты. По ее словам, один бывший депутат парламента от Партии регионов и один музыкальный продюсер обещали помочь, но не даром. "В первый раз они попросили от имени той, донецкой стороны, 300 тысяч долларов", - говорит Светлана Кулиш. Затем сумма была уменьшена вдвое. Женщине с трудом удалось собрать и передать лишь треть - 50 тысяч. Но муж Дмитрий оставался в плену. "Оказалось, что это обман", - подчеркивает Светлана.

Далее помог случай. По словам женщины, в мае в плен к украинцам попал сын одного сепаратиста. Отец связался с украинскими волонтерами и предложил обмен. Светлана воспользовалась возможностью и получила помощь украинских властей. На дороге под Донецком ее муж был обменян. А через месяц Дмитрий потребовал и получил от бывшего депутата те самые 50 тысяч долларов, которые его супруга заплатила за попытку его освобождения.

В серой зоне закона

Важный этап в процессе обмена - предварительное освобождение из-под стражи. "Был формальный суд, ему (сепаратисту. - Ред.) вынесли приговор и сняли обвинения", - вспоминает Светлана. После этого она в сопровождении спецслужб повезла сепаратиста на обмен.

По словам Владимира Рубана, главы созданного им же Центра освобождения пленных, такая процедура встречается часто, но она не безупречна. "Иногда украинские чиновники (…) освобождают сепаратистов, руководствуясь человеческими желаниями и меньше - буквой закона", - говорит он. Рубан считает, что проблема в том, что уголовные дела, возбужденные на Украине против сепаратистов, которых судьи сознательно отпускают для обмена, остаются незакрытыми. Он призывает внести изменения в законодательство, чтобы исправить ситуацию.

Сепаратисты же требуют от Киева полной амнистии, как это записано в минских соглашениях. Но Киев не торопится и указывает на нарушения сепаратистами других пунктов договоренностей. Украина, очевидно, пока к такой амнистии не готова. Не спешат с амнистией пленных и сепаратисты.

Отсутствие единого центра

Сегодня супруги Кулиш помогают оставшимся в плену. Оба критикуют отсутствие на Украине единой организации по освобождению пленных. Существуют как государственные структуры, так и частные инициативы. Рубан руководит лишь одной из них. Он рассказывает, что с начала конфликта обменял уже более 600 человек. Правда, некоторые бывшие украинские военнопленные обвиняют его в том, что он берет за свои услуги от родственников деньги. Сам Владимир Рубан это отрицает: "Это ниже человеческого достоинства, это торговля людьми".

Еще больше влияния, чем Рубан, похоже, имеет политик Виктор Медведчук, бывший глава администрации президента Леонида Кучмы. Считается, что он - хороший знакомый российского президента Владимира Путина. Как утверждают украинские СМИ, Путин - крестный отец дочери Медведчука. Представитель сепаратистов Дарья Морозова как-то заявила, что с украинской стороны работает по обмену пленными только с Медведчуком. Его роль в этом процессе оценивают по-разному: кто-то его хвалит, а кто-то подозревает в затягивании обмена. Сам Медведчук на запрос DW не ответил.