Жительница Сочи Любовь Фурса говорит, что смотреть нынешнюю Олимпиаду не будет даже по телевизору. Слишком велика горечь от потерь, которые она, женщина за 50, понесла из-за Игр и слишком сильна усталость от многолетнего конфликта с властями. Семья Фурса - одна из сотен тех, кто жили на плодородной Имеретинской низменности – той самой, где сегодня красуются шикарные спортивные арены.

Любовь с мужем и детьми, а также еще ряд местных семей на протяжении последних лет отчаянно боролись за свои права – митинговали, объявляли голодовку, держали осаду имеретинских домов, были вынуждены жить в заброшенном пансионате, судились, жаловались местным и иностранным СМИ, в том числе DW.

Теперь конфликт для них, как и для большинства сочинских переселенцев, исчерпан. Фурса живут в большом доме в отстроенном для таких, как они, коттеджном поселке Некрасовское, что неподалеку от Олимпийского парка. Сама Любовь в последнем интервью сказала, что "в целом ситуацией довольна".

Зависть - снаружи, проблемы - внутри

Внешний вид Некрасовки у многих сограждан способен был бы вызвать зависть – ухоженные симпатичные коттеджи, ни одного одинакового. Но это – снаружи. Глава семьи Федор, показывая корреспонденту DW их новый дом, указывал на бесчисленные строительные недочеты.

"Дома строились быстро и халтурно. Собственно, поэтому первые несколько семей не согласились переселиться в них. Многие жаловались, например, на неуходящую воду в подвалах, которая спровоцировала заплесневение стен", - рассказала DW фотограф Татьяна Черкезян, с 2010 года неоднократно приезжавшая в Сочи следить за ходом олимпийской стройки.

"В итоге дома средненького качества. Но люди имели возможность спроектировать свой дом сами", - говорит другой фотограф, Михаил Мордасов, живущий в Сочи и тоже следивший за судьбой переселенцев.

Сегодня с благоустройством своих новых домов жители худо-бедно справились. Другой недостаток нового положения им компенсировать так просто не удастся, заметил Мордасов: "Явный минус в том, что у них были раньше огороды, на которых они несколько раз в год собирали урожай – зелень и овощи. Теперь не та земля и не те площади".

"Лукавые" компенсации

Главный конфликт возник из-за размеров компенсаций, которые полагались жителям Имеретинки. "Первоначально объявленная стоимость за квадратный метр и за гектар земли была больше, чем переселенцам потом дали. Администрация тут прокололась", - сказал в интервью DW Мордасов. Так, изначально многим посулили компенсацию согласно кадастровой стоимости, а она в 2010 году превышала в некоторых участках 4 миллиона рублей за сотку. Позже оценщики назвали сумму в три раза меньшую – в районе полутора миллионов.

Анализируя события, Мордасов старается сохранить объективность, а вину за конфликт в той или иной степени возлагает на обе стороны: "Стоимость компенсации по закону определяется рыночной стоимостью. Но до того как стало известно о том, что земля попала под олимпийское строительство, она была выше, чем после. Ведь после уже никто, кроме государства, не мог выкупить эту землю. Государство вроде бы соблюло закон, хотя это немножко лукаво".

В то же время жителей фотограф фактически упрекнул в алчности: "Жилье у многих было некачественное. И когда объявили о компенсациях, в глазах у них появились доллары". Однако выяснилось, что лишь у меньшинства полностью оформлены документы на собственность. "Вопрос, почему они сидели все эти годы и не делали документы? Некоторые пользовались этой землей по 20, 30 и даже 50 лет", - заметил Мордасов. Сами жители объясняли отсутствие необходимых документов тем, что местная администрация препятствовала долгие годы приватизации, требуя взяток.

"Иногда жестко, но с каждым индивидуально"

У Татьяны Черкезян возникло куда более негативное впечатление - прежде всего о действиях властей. "Конечно, я узнала, что у многих существуют проблемы с документами, но даже если у людей были все документы, права их нарушались". Так, у первых выселенцев из Нижне-Имеретинской бухты, с которыми она познакомилась, все документы на землю и дом, по ее словам, были в порядке.

Мордасов говорит, что знает одного человека, который вообще ничего не получил после выселения. По словам фотографа, некто по имени Андрей имел лишь фальшивые документы на собственность, выданные ему недобросовестным риэлтором.

Источник в госкорпорации "Олимпстрой" обвинения выселенных жителей считает преувеличенными. По словам источника, с каждой семьей работали индивидуально. "Иногда жестко, но точно обсуждали ситуацию с каждой семьей. Кто-то получил деньги, кто-то квартиру, кто-то дом в Некрасовском или Таврическом", - сказал представитель компании-застройщика Олимпийского парка.

"Злая" или "добрая" Олимпиада?

"В любом случае это трагедия, когда дом, который ты сам делал и прожил 50 лет, ты теряешь. И их горечь утраты понятна, но почти на каждой Олимпиаде не обходится без выселений", – признает Михаил Мордасов. В Сочи, по различным оценкам, жертвами вынужденного переселения оказались до 900 семей.

В целом, олимпийское выселение жителей в Сочи прошло скорее по "злому" сценарию, когда закон и его правоприменение сильно отличаются друг от друга, как это было в 2008 году в Пекине, в отличие от "добрых" сценариев (Афины, Барселона), когда можно было говорить об относительно справедливой компенсациях для жителей, пришел к выводу социолог Николай Карбаинов в одном из прошлогодних выпусков академического журнала "Мир России".

Ситуация в Сочи очень интересна для исследования и наблюдения, говорит фотограф Черкезян, "потому что здесь видны все порочные механизмы, которые работают в этой системе".

Михаил Мордасов считает, что переселенные сочинцы намеренно не говорят о положительных эффектах переезда: улучшении инфраструктуры, лучшем качестве жилья по сравнению с прежним. "У меня ощущение, что большинство в плюсе. Но все чем-то недовольны и хотят чего-то большего. Мне это немного неприятно, потому что в России у многих менталитет такой, что государство все им должно сделать. Будто Путин виноват в том, что фонарь погас на их улице".