Россия готова присоединиться к вооруженной борьбе с ИГ, но только в том случае, если соответствующая коалиция государств получит мандат Совета безопасности ООН. Об этом в начале недели заявил министр иностранных дел Сергей Лавров, выступая перед членами правящей партии "Единая Россия". Действующий формат военной операции на Ближнем Востоке министр считает ущербным, поскольку "подчинять борьбу с терроризмом геополитическим устремлениям наказать невиновные режимы неправильно и даже аморально", цитируют министра госканалы.

С самого начала кризиса на Ближнем Востоке политика Москвы отличалась двойственностью. С одной стороны, Россия поддерживает идею вооруженной борьбы с исламистами, с другой - резко критикует конкретные действия Запада в этом направлении. Чем обусловлена такая внешняя политика и действительно ли Москва хочет воевать с "Исламским государством"? С такими вопросами DW обратилась к экспертам. Их мнение однозначно: Москва по-прежнему останется в стороне. А вот на вопрос, правильно это или нет, они отвечают по-разному.

Угроза во многом виртуальна

Ранее в сентябре по сети распространилось видео, на котором боевики ИГ заявляют о намерении "освободить" Чечню и весь Кавказ "милостью Аллаха". Эта акция стала широко известна в России и даже вызвала реакцию официальных лиц. Уже на следующий день президент Чечни Рамзан Кадыров в своем блоге пообещал уничтожить террористов, угрожающих Кавказу. А во вторник, 21 октября, он заявил агентству РИА "Новости", что действительно ищет главаря ИГ через "своих людей", которые намерены его уничтожить.

Кадыров известен своими экстравагантными заявлениями. Но российские эксперты его озабоченность не разделяют. "Я не вижу никакой реальной угрозы для безопасности России", - заявил корреспонденту DW эксперт Московского центра Карнеги исламовед Алексей Малашенко.

По его оценке, опасения общественности основаны на сценарии, при котором российские граждане, воюющие сегодня на стороне ИГ, возвращаются на родину для активизации экстремистской деятельности. Но даже если это действительно произойдет, кардинально ничего не изменится. "Что они станут делать в России? Скорее всего, присоединятся к исламистской оппозиции, которая и так активно действует", - размышляет Малашенко.

По его наблюдениям, на Кавказе сегодня продолжается тихая гражданская война, и на этой войне боевики с Ближнего Востока не смогут стать каким-то новым определяющим фактором. По оценкам Малашенко, число боевиков российского происхождения невелико. И, хотя точные цифры сегодня не знает никто, их вряд ли наберется более двух тысяч.

С мнением представителя центра Карнеги полностью согласен арабист, ведущий научный сотрудник МГИМО Юрий Зинин: "Угрозы, прозвучавшие в адрес России - это чистая реклама". Он уверен, что единственная цель таких заявлений - расширить число последователей, продемонстрировав глобальный характер своего движения и широкие военные возможности. Однако на практике эти возможности, скорее всего, отсутствуют, считает эксперт.

Тем не менее, по его словам, тема "Исламского государства" активно обсуждается в России. Проходит много встреч с участием специалистов и мусульманского духовенства. Но какого-то однозначного вывода о непосредственной угрозе для России среди экспертов нет. Скорее, есть неясные опасения, связанные с последствиями Чеченской войны.

Военное участие России немыслимо

Известный российский политолог, профессор Высшей школы экономики Георгий Мирский настроен более пессимистично: "Непосредственной военной угрозы для России действительно нет - достаточно взглянуть на карту. Но истинная опасность зреет в кругах мусульманской молодежи, которая прислушивается к вернувшимся на родину боевикам". Мирский уверен, что Кремль глубоко недооценивает опасность воинствующего исламизма.

"Наши руководители не знают, что такое ислам, чем он отличается от исламизма, в чем разница между суннитами и шиитами... Они на самом деле верят в оранжевые революции и заговоры ЦРУ", - отмечает политолог, имея в виду шпиономанию, охватившую руководство России. По его мнению, Кремль не интересуется глубинными процессами, происходящими в арабском обществе, вместо этого списывая арабские революции и дестабилизацию на Ближнем Востоке на деятельность американских спецслужб.

Вместе с тем, политолог убежден, что Россия ни при каких обстоятельствах не начнет военную операцию против ИГ: "Никакой серьезной внешней политики России в данном направлении нет. Все заняты Украиной, НАТО, Америкой. По идее надо бы договориться с Западом о совместной борьбе, но этого не будет".

Юрий Зинин из МГИМО, напротив, оценивает политику российского МИДа как правильную и взвешенную. По мнению эксперта, осторожность Москвы вполне оправданна: Россия не управляет ситуацией и не может начинать активные действия на неясных для себя условиях. Зинин не видит перспектив для участия России в военной операции на Ближнем Востоке.

По словам эксперта, российские военные не допускают даже технической возможности для этого: "Там активно действует авиация США, и без серьезной координации с ними можно просто попасть не по тем целям". А полноценное вхождение России в коалицию под руководством США вообще немыслимо, считает Зинин: "Сегодня наши двусторонние отношения находятся на самой низкой отметке".

Вместе с тем, напоминает эксперт, Россия и без военного вмешательства вносит реальный вклад в борьбу с ближневосточным терроризмом. Так, например, российское вооружение по-прежнему поставляется правительствам Сирии и Ирака, которые ведут основные операции против ИГ. "На стороне исламистов, по данным ФСБ, воюет всего 30-40 тысяч человек. И это повстанцы, а не регулярная армия. У нас есть четкое понимание, что при соответствующей политической и материальной поддержке эти страны могут справиться с проблемой самостоятельно", - уверен Юрий Зинин.

Бороться с ИГ бесполезно?

Эксперт Московского центра Карнеги исламовед Алексей Малашенкотакже не прогнозирует активного участия России: "В связи с известными событиями на Украине, нам на Западе больше не доверяют. Мы фактически изолированы". Но, возможно, Россия даже выиграет от своего неучастия, считает Малашенко. С его точки зрения, борьба с "Исламским государством" заранее обречена на провал: "Даже если случится военная победа, участники этих формирований распространятся по всему миру, и их деятельность продолжится".

Эксперт отметил, что вполне реален и другой сценарий, при котором исламисты сохранят контроль над захваченными территориями и действительно образуют новое государство. "Тогда всем, в том числе и России, придется как-то жить с этой новой геополитической реальностью", - считает эксперт Центра Карнеги.