Бременскому торговцу хлопком и промышленнику Людвигу Кнопу (Ludwig Knopp), который в восемнадцатилетнем возрасте приехал в Россию, во многом обязан своей славой русский ситец. Не случайно царь Александр II сделал Кнопа в 1877 году бароном. Сам знаменитый Савва Морозов советовался с Кнопом и стал одним из первых заказчиков новейших прядильных и ткацких станков, которые поставлял в Россию Кноп.

У Людвига Кнопа, или, как его называли в России, Льва Герасимовича Кнопа, было пятеро детей. Сыновья стали продолжателями его дела в Германии и Англии. Дочери остались в Бремене. Один из праправнуков отца русского ситца Эрнст Альбрехт (Ernst Albrecht) стал политиком и в течение 14 лет был премьер-министром федеральной земли Нижняя Саксония. Его дочь Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) пошла по стопам отца. Она занимала различные министерские посты в правительстве Меркель (Angela Merkel), а сейчас избрана председателем Еврокомиссии, которую можно назвать главным исполнительным органом власти Европейского Союза.

Что касается русского ситца, то впервые его триумфальную историю рассказал во всех ее подробностях потомственный купец, глава известного российского торгового дома Павел Афанасьевич Бурышкин. Он сделал это в книге "Москва купеческая", вышедшей около 60 лет назад в США. Бурышкин после революции эмигрировал из России. И хотя книга его была абсолютно аполитична и описывала стародавние времена, в Советском Союзе ее не издавали. Лишь в перестроечные времена появился ее сокращенный вариант, а потом в московском издательстве "Захаров" вышел и полный.

Один из тех, кто вызывает уважение и восхищение автора, - обрусевший немецкий купец Людвиг Кнооп. Его не случайно называли "отцом русского ситца". В Москве даже ходила поговорка: "Где церковь, там и поп, где фабрика – там Кноп".

Крепкий желудок и ясная голова

Людвиг Кноп родился 3 августа 1821 года в Бремене, в купеческой семье. В 14 лет поступил на службу в одну бременскую торговую контору, но вскоре перебрался в Англию, в Манчестер, где стал работать в известной фирме "Де Джерси". Время своего пребывания в Англии использовал, чтобы ознакомиться не только с торговлей хлопком, но и со всеми отраслями хлопчатобумажного производства.

Фирма "Де Джерси" продавала в Москву английскую пряжу, и в 1839 году Кноп был отправлен в Россию как помощник представителя этой компании. Ему было тогда лишь 18 лет, он был полон сил и энергии, знал, чего хотел. С этого времени начался его фантастический взлет.

Поговаривали, что своими успехами Кноп обязан, кроме всего прочего, крепости желудка и способности пить, сохраняя полную ясность головы. Нравы торговой Москвы того времени были еще почти патриархальными, и весьма многие сделки совершались в трактирах, за обеденным столом или "за городом, у цыган". Кноп сразу понял: для того, чтобы сблизиться со своими клиентами, ему нужно приспособиться к их привычкам, к укладу их жизни, к их навыкам. Довольно быстро он стал приятным собеседником, всегда готовым разделить дружескую компанию и способным выдержать в этой связи самые серьезные испытания.

Мануфактура "под ключ"

Поворотным пунктом стало для Кнопа оборудование им первой Морозовской фабрики. Морозовы работали в хлопчатобумажном деле со времен Отечественной войны 1812 года. Создавая свою первую фабрику, знаменитую впоследствии Никольскую мануфактуру, Морозовы поручили молодому Кнопу оснащение ее прядильными машинами и ткацкими станками, которые выпускались английской машиностроительной промышленностью.

Задача эта представлялась весьма трудной для выполнения. Англия не имела большого желания создавать в чужих краях конкурирующую промышленность. Но Кноп взялся за это дело с необычайной энергией, и тут-то и проявился его выдающийся организаторский талант. Он сумел завязать деловые отношения с рядом машиностроительных заводов Манчестера и получить от них монопольное право на представительство в Москве.

Успех Никольской мануфактуры был решающим. За Морозовыми последовали другие. И в течение последующих лет почти вся текстильная (главным образом - хлопчатобумажная) промышленность Москвы и соседних регионов была модернизирована и переоборудована заново. Успеху деятельности Кнопа весьма помогало то обстоятельство, что по мере развития своей активности он получил возможность своего рода финансирования обслуживаемых им предприятий. Техническое оборудование доставлялось не за наличный расчет и не в кредит, а за счет увеличения основного капитала и выпуска новых паев, которые и служили средством расплаты.

Благодаря этому методу, подчеркивает Бурышкин, Кноп стал участником целого ряда предприятий, где его люди сидели в правлениях и других руководящих органах. Но он не стремился жестко контролировать связанные с ним хлопчатобумажные фирмы. И Кноп, и его ставленники были, как выражается автор "Москвы купеческой", "мужами совета", и такой вид активности немало способствовал успеху обрусевшего немца. Его не боялись и охотно шли на всяческие с ним соглашения. Деятельность конторы Кнопа весьма расширилась с течением времени. В частности, он стоял у истоков легендарной Кенгольмской мануфактуры (сегодня - Эстония).

Кноп и его семья довольно быстро обрусели. Людвиг Кноп стал Львом Герасимовичем и российским подданным, потом получил титул барона. Умер он в 1894 году в Бремене. Деятельность Людвига Кнопа, заключает Бурышкин, была, несомненно, очень полезной для развития текстильного дела в России и ни в коей мере не способствовала подчинению российской индустрии иностранному капиталу, - наоборот.

Смотрите также: