65-летний Ханс-Лотар Домрёзе (Hans-Lothar Domröse) до выхода в отставку в 2016 году был одним из самых высокопоставленных генералов бундесвера. Помимо прочего, он служил в Генштабе, командовал международными силами в Афганистане и возглавлял командование Объединенными силами НАТО в нидерландском Брюнсуме. В беседе с DW Домрёзе рассказал об опасности столкновения США и России в Сирии, о последствиях отказа российской авиакомпании перевозить грузы для НАТО и о конфликте в Донбассе.

DW: Израиль снова и снова атакует цели в Сирии, где также находятся и российские войска. В апреле США, Франция и Великобритания атаковали ракетами сирийские объекты, обвинив Дамаск в применении химического оружия. Тогда многие на Западе опасались прямого военного столкновения США и России. Насколько велика была опасность?    

Ханс-Лотар Домрёзе: Я думаю, тогда опасность была преувеличена. (…) Это было очень четко согласовано с русскими. Россия даже уточнила число выпущенных ракет. А это означает, что они включили свои радары, но прервали связь с пусковыми установками, чтобы ничего не произошло. Согласование прошло успешно.

- Российская авиакомпания "Волга-Днепр" недавно объявила о том, что с 2019 года не будет продлевать контракт на сверхтяжелые и крупногабаритные авиаперевозки для НАТО в рамках программы SALIS. Раньше она выполняла этот контракт совместно с украинскими "Авиалиниями Антонова", которые теперь предлагают свои услуги отдельно. Что означает уход россиян для альянса и бундесвера?    

- Программа была сознательно запущена с целью не зависеть от рынка в кризисных ситуациях. Если российская фирма прекращает сотрудничество, будет не хватать огромного самолета Ан-124, на котором можно перевозить целиком вертолеты, танки, гаубицы. Придется искать новые возможности на рынке, арендовать другие самолеты. Все, что можно купить, Запад может оплатить. Это неприятно, но вопрос можно решить деньгами, до конца года есть время.

- Насколько бундесвер зависит от больших транспортных самолетов, таких как Ан-124? Ведь новый европейский военно-транспортный самолет А400М не может с ним сравниться по грузоподъемности. 

- Нет, не может, даже если бы он был в наличии (поставки начались, но с задержкой. - Ред.). Вертолет придется разбирать на мелкие части, чтобы он поместился в А400М. Можно использовать американский самолет С-17, у которого вместимость больше, или другие варианты. То есть полной зависимости нет. Когда быстро нужно было отправить куда-то большой контингент, например, в Мали, где была развернута миссия ООН, мы с удовольствием пользовались услугами "Антоновых".

- Вы лично имели дело с "Русланами", например, в Афганистане?

- Да, это было прекрасно. Это скромные машины, рабочие лошадки. Это идеальный самолет для наших потребностей, поэтому мы и запустили эту программу. Это в любом случае, тяжелая потеря, но ее можно компенсировать деньгами.

- После аннексии Крыма в отношениях между НАТО и Россией произошел поворот, альянс разместил войска на востоке Европы, которая опасается России. Тем не менее российские самолеты продолжали возить для него военные грузы. Вам это не кажется странным?

- Да, некоторые вещи - странные. Есть санкции, но торговля с Россией продолжается. С моей точки зрения, совершенно понятно, что НАТО и Запад не собираются нападать на Россию. Не скажу, что Путин собирается напасть на нас. Но в 2014 году российское правительство нарушило несколько международных договоров, был аннексирован Крым, а на востоке Украины у них больше танков, чем у бундесвера. Поэтому отношения с НАТО и Западом охладели. Это понятно, ведь Россия вернула войну в Европу.

- Россия форсирует поставки современных зенитно-ракетных систем С-400 члену НАТО Турции. Какие это может иметь последствия для альянса?

- Турция интегрирована в систему ПВО НАТО, все связано через компьютеры. Российские С-400 не могут быть интегрированы в натовскую систему, это как огонь и вода, они несовместимы. Сам по себе этот комплекс считается хорошим, но он будет частью национальной системы ПРО, а не натовской. В таком случае, у нас будет "дыра" в защитном зонтике НАТО на окраине Турции. Я бы так не поступил, но это решение Турции.

- Россия и Турция тесно сотрудничают по Сирии. Вы недавно в ток-шоу сказали, что в последние годы администрации президента США Обамы на полях Мюнхенской конференции по безопасности велись переговоры об урегулировании в Сирии между США и Россией. Что вам известно? 

- Это было три года назад, речь шла о переходе от прекращения огня в Сирии к мирному соглашению. Тогда, насколько я помню, мы стояли на пороге достижения договоренности. Один из аргументов тогда был, что если Россия соглашение не поддержит, то останется в Сирии одна, а мы (США, Запад) оттуда уйдем. На самом деле, НАТО в сирийском конфликте не задействована, а занимается противостоянием с ИГ.

Если Запад полностью прекратит военное присутствие, останется только Россия и ей придется самой все отстраивать. Не думаю, что это в интересах России. Мы также видели трехстороннюю конференцию - Иран, Турция и Россия. Все три страны - стороны военного конфликта. Помимо совместных фото, они на конференции ничего не достигли. Если мы все хотим, чтобы Сирия сохранилась в своих границах, нужен более масштабный механизм под эгидой ООН, а это - Женева. 

- Где вы видите наибольшую опасность конфронтации между Россией и НАТО? После 2014 года на Западе опасались такого столкновения в Восточной Европе, поэтому там размещен военный контингент, в том числе из Германии в Литве. Как вы оцениваете ситуацию сейчас?

- Я не думаю, что русские нападут на страны Балтии. С военно-технической точки зрения они могут это сделать, это небольшие страны. Но зачем? Там нет нефти, выход к Балтийскому морю у России есть. Это было бы сомнительное достижение, а потери были бы огромные и риск Третьей мировой войны. Я не думаю, что президент Путин и его советники это приветствуют. Там, в странах Балтии, ситуация стабильная.

Но кровавая рана - это Украина. На переговорах в Минске Германия правильно вела себя, когда было сказано, давайте добьемся прекращения огня на востоке, а вопрос Крыма вынесем за скобки, пусть этим занимаются наши дети. Но на востоке Украины до сих пор нет мира. Украина до сих пор не контролирует большую часть своей границы с Россией. Это открытая рана. Если конфронтация в Европе возможна, а я считаю Украину частью Европы, то именно там я вижу самую большую опасность, что на линии разграничения может произойти неконтролируемая эскалация, что в свою очередь может иметь более широкие последствия, с вовлечением США.

Тем не менее я настроен оптимистически. Я считаю, что нам, Западу, НАТО, удастся выйти на конструктивный диалог с Россией, если мы скажем, что наша цель - по крайней мере, постараться вместе сохранить мир. Кроме того, в экономическом сотрудничестве тоже лучше работать друг с другом, а не друг против друга.    

Смотрите также: