"Онегин" Чайковского – частый гость на немецкой оперной сцене. Новая постановка в Кельне, получившая восторженные отзывы критиков, не совсем типична: режиссер Дитрих Хильсдорф (Dietrich Hilsdorf) не пытается ничего трактовать или пересказывать. Тщательно следуя за литературным текстом Пушкина, который он тщательно изучил в нескольких переводах, и музыкальным текстом Чайковского, тщательно работая с каждым из актеров-певцов над его характером, постановщик добивается максимального результата минимальными, казалось бы, сценическими средствами.

В лице дирижера Марка Пьолле (Marc Piollet) он нашел верного и чуткого соратника. Француз Пьолле играет с широтой и чувственностью, которые так и хочется назвать русскими. На самом деле они есть следствие крайне внимательного отношения к партитуре, которая не превращается у него в "grand opera", а остается прозрачной и камерной.

Это действительно лирические сцены - набор эпизодов, чередующихся в почти кинематографическом стиле. Психологически концентрированная, не отпускающая ни на минуту постановка интересна еще и тем, что занят в ней необычайно молодой и интернациональный ансамбль. Для тех, кто с детства привык к крупным во всех отношениях Татьянам преклонных лет, это не просто облегчение, а прямо-таки откровение.

Мы решили поговорить с четырьмя певцами о любви, о том, насколько актуальна сегодня история их героев, и о работе над спектаклем.

Андрей Бондаренко: "Мне кажется, в каждом из нас есть Евгений Онегин"

Андрей Бондаренко (Онегин) - выпускник Национальной музыкальной академии Украины, солист Мариинского театра. Исполнял партию Онегина в Москве и Петербурге. Работа в Кельне – дебют молодого баритона в Германии.

"Для меня лично это первый "Онегин" за рубежом. У нас, на Украине, в России, режиссура в "Онегине" очень традиционная и, к сожалению, от нее пока не хотят уходить. Постановки остаются очень старыми и неинтересными. Поэтому я для себя решил, что для меня хорошо будет поработать на Западе, так как я раскрепощусь здесь с более свободной режиссурой, чем у нас. Здесь мы больше занимались внутренним процессом: что происходит в каждом из нас, в каждом из героев?

Вообще когда начинают репетировать этот спектакль, начинают спрашивать: почему он называется "Евгений Онегин", а не "Татьяна Ларина"? Но я думаю, что опера все-таки о нем, о его несчастье, а не о Тане. Не только потому, что я пою эту роль. Мне кажется, это все-таки его история и его трагедия. Трагедия - в нежелании найти свое счастье и нежелании изменить себя. Мне кажется, в каждом человеке есть Евгений Онегин. Каждый в один прекрасный момент жизни говорит себе: "Мне надоела эта жизнь, скучная и однообразная". История в "Евгении Онегине" показывает людям, что не надо бояться перемен в своих душе и сердце… Было интересно поработать с иностранными певцами: мне кажется, они больше копают в клавире, чем наши".

Адриана Бастидас-Гамбоа: "Сколько таких Ольг, желающих только la vida loca!"

Родившаяся в Колумбии певица заставляет (уже при первом внешнем впечатлении) по-новому взглянуть на образ Ольги. Обычно эта героиня предстает перед нами ветреной блондинкой в кудряшках, творящей зло, не ведая того. В Ольге Адрианы Бастидас-Гамбоа куда больше страсти и зрелости, чем обычно. И присутствует нота трагизма, которая кажется очень созвучной идее Чайковского.

"Она ужасна. Нет, она действительно чудовищна, эта Ольга. Она всеми манипулирует. Ей скучно, и она не знает, чем бы себя развлечь. Бедный Ленский! Они совсем друг другу не подходят! Ольга и Онегин скорее подошли бы друг другу… Они оба хотят получать от жизни только удовольствие, мол жизнь слишком коротка, чтобы заниматься серьезными вещами.

Боже мой, как современны эти характеры! Выйдите на главную торговую улицу Кельна: там одни сплошные Ольги! В голове только la vida loca… К сожалению, "ольг" всегда больше, чем "татьян"… Петь по-русски было непросто. Готовясь к постановке, я много слушала русское радио, чтобы уловить мелодию языка. Очень помогли и русские коллеги – Татьяна, Онегин… Я имею в виду - Олеся и Андрей".

Маттиас Клинк: "Каждый из нас - жертва и преступник в одном лице"

Исполнитель партии Ленского, тенор из Штутгарта Маттиас Клинк – по возрасту самый старший в ансамбле. Он дебютировал в Кельне в 1995 году, регулярно выступает на сценах Мюнхена, Вены и других городов.

"Я не первый раз пою по-русски. Например, в Кельне я пел партию Безухова в "Войне и мире" Прокофьева. Я обожаю петь на этом языке, и он мне вовсе не кажется сложным.

Мне кажется, что в "Онегине" каждый из героев – заложник своего собственного, им самим созданного мира. Что касается Ленского, то я люблю этого героя. Эта углубленность в самого себя, эта прозрачность... Мне кажется, это очень интересный, напряженный характер, а вовсе не покорная или несчастная жертва. Впрочем, каждый из нас - жертва и преступник в одном лице, не правда ли?"

Олеся Головнева: "Мне не нужно искать прототип Татьяны. Достаточно вспомнить саму себя в пятнадцать лет…"

Уроженка Пскова и выпускница консерватории Петербурга, Олеся Головнева - автор ряда ярких работ на кельнской и других сценах. Партия Наташи в "Войне и мире" принесла ей почетный титул "Певицы года" в Германии.

"Это мой дебют в роли Татьяны. Я очень долго готовилась к этой партии. Были сомнения, петь или не петь, потому что есть тенденция эту партию утяжелять, укрупнять. А голос у меня лирический. Но ведь и опера имеет подзаголовок "лирические сцены"! Вообще мне кажется, что партии, которые считаются драматическими, стоит петь лирически, потому что это очень молодые женщины. Я не люблю, когда их поют тяжелыми голосами с вибрато. Мне хочется, чтобы моя Татьяна, как и моя Мими или Русалка, звучали девственно. Я стараюсь сохранить мою девочку тринадцатилетней, ведь у Пушкина Татьяне тринадцать лет! Я все листала и не могла поверить! Хотя в Википедии написано, что ей 16, а Ольге 15. Так или иначе, а это девочка, наивная, чистая. Мне очень хочется, чтобы эта наивность, невинность и чистота прозвучали в голосе. Чтобы зритель, который не может видеть моего лица, слышал краски в моем голосе.

Я думаю, мы попали в суть пушкинского романа. На самом деле проблемы-то, которые описаны у Пушкина, интернациональны: девочка, невинная, начитанная, живущая не в реальном мире, а в своих фантазиях, в надуманном мире, встречает молодого человека, видит его - и все ее мечты вдруг воплощаются в нем. Не зная его, она влюбляется. Конечно, это происходит только у нее в голове. Но от того, что у нее в голове происходит, она не может избавиться всю свою жизнь. Даже выйдя замуж, она продолжает любить свою девичью мечту…

Когда мне было 13 или 15, я тоже читала Пушкина, Толстого, Чехова, Тургенева и "жила" в этих книжках. Как вот написано про Татьяну: "Она в семье своей родной казалась девочкой чужой". Так получалось и со мной: в школе я казалась "девочкой чужой", не от мира сего, популярности особой не было. Но я об этом не жалею, потому что все, что я себе тогда надумала, что я впитала, сегодня я могу воплотить на сцене. Мне не надо искать прототип Татьяны. Мне достаточно вспомнить себя в пятнадцать лет – и все становится на свои места".