Павел Ходорковский - сын Михаила Ходорковского. Он проживает в США, возглавляет Институт современной России. В июне, в преддверии саммита "большой восьмерки", этот институт провел в Вашингтоне форум о состоянии дел с соблюдением прав человека в России. В интервью вашингтонскому корреспонденту DW Кристине Бергман Павел Ходорковский дал свою оценку политической ситуации в стране и рассказал об общении с отцом.

DW: Господин Ходорковский, когда вы в последний раз разговаривали с отцом?

Павел Ходорковский:Полторы недели тому назад. К счастью, в последние два года мы имеем возможность не только писать письма, но и говорить по телефону - два раз в месяц по нескольку минут. Он радуется тому, что в Карелии потеплело. И пессимизма в отношении своей судьбы не испытывает.

- Как его здоровье?

- Он в порядке. Но мой отец никогда не тратит время на разговоры о своем здоровье. Он всегда, не взирая ни на что, склонен говорить, что все прекрасно и не надо беспокоиться.

- Вы обо всем говорите по телефону или в этих разговорах стараетесь избегать политических тем?

- Я прекрасно знаю, что телефонные разговоры прослушиваются и записываются. Но после десяти лет заключения, что мы можем такое сказать, чтобы ухудшить его ситуацию? Мы говорим и о политике, но, в основном, о семье. Он хочет знать все детали нашей жизни, из которой его вырвали.

- Надеется ли ваш отец на освобождение в 2014 году?

- Он говорит, что с нетерпением ждет октября 2014 года. Но он сознает, что с приближением этой даты растут и риски. Верховный суд назначил на 6 августа слушания по пересмотру решения московского суда. В пресс-релизе сказано, что назначенное судом в Москве сокращение срока не полностью отвечает букве закона. Так что, не исключено лишь минимальное сокращение сроков моему отцу и Павлу Лебедеву (деловому партнеру Ходорковского, осужденному вместе с ним - Ред.).

- Вы не опасаетесь очередного процесса?

- Обвинения пока не предъявлены, ни следственный комитет, ни прокуратура ничего не присылали. Но я же знаю, что говорят о допросах экспертов, которые выразили свое мнение по поводу второго процесса. Многие делают из этого вывод, что под ковром что-то затевается.

- Какое у вас складывается впечатление, пользуется ли еще ваш отец поддержкой в России?

- Я бы сказал, "еще" - не то слово. За последние десять лет в корне изменилось восприятие моего отца, его статуса в обществе. В 2003 году, когда дело начиналось, многие не знали, почему моего отца стали преследовать и что за обвинениями скрывались политические мотивы. Сегодня большинство россиян об этом прекрасно осведомлены. Дело в том, что такая практика коснулась многих людей. Я, в первую очередь, имею в виду обвиняемых по "болотному делу".

- Но во время протестов в Москве плакатов с требованием освободить вашего отца не видно…

- Протесты в 2012 году начались с требования освободить политзаключенных, включая моего отца и Платона Лебедева.

- В своей последней книге ваш отец пишет, что после освобождения он не намерен напрямую вмешиваться в политику в России. Он видит себя в роли эксперта. Как он себе это представляет?

- Моего отца сегодня воспринимают скорее как морального лидера, а не как личность, которая может объединить оппозицию. Наверное, единственный путь к успеху - это сотрудничество всех лидеров, стремящихся к переменам. Российская история полна примеров того, как печально все кончается, когда власть сосредоточена в руках одного вождя с его собственной программой.

- Давайте попробуем заглянуть на десять лет вперед. Какой вы видите Россию?

- Десять лет - долгий срок. При нынешних темпах я едва решаюсь на пять лет вперед смотреть. В ближайшее время будет немало важных событий, например, Олимпийские игры в Сочи. Это гигантский проект, который может в ту или иную сторону повлиять на имидж России в мире. Если посмотреть на внутренние дела России, то нынешняя волна репрессий приведет к далеко идущим последствиям.

Репрессии всегда вызывают ответный огонь. Всякий раз, когда власти принимают решение начать кампанию насаждения страха среди населения, оно нарывается на сопротивление. Это доказывает пример всех арабских стран, где произошли революции. И я абсолютно уверен, что так будет и в России. Одним словом, что будет в ближайшие десять лет, мне неведомо, но драматические изменения произойдут уже в ближайшие годы.

- Как долго останется Владимир Путин на посту президента?

- Я думаю, ему трудно будет продержаться и нынешний срок до 2018 года. Во-первых, из-за нарастающего недовольства в обществе. Во-вторых, из-за экономической ситуации, которая в последние годы после глобального кризиса ухудшается. Все это подорвало основы договора между обществом и властью. Договор заключался в том, что общество не вмешивается в политику, а власть в ответ гарантирует рост благосостояния. Но роста больше нет, и это будет подогревать перемены в обществе.