Все чаще в немецких средствах массовой информации появляются публикации - страшилки, в которых многие переселенцы, особенно молодые, предстают насильниками, наркоманами, а самые безобидные – алкоголиками или дебоширами. Редко когда в немецкоязычной прессе можно прочитать о переселенцах, успешно интегрировавшихся на исторической родине. О проблемах переселенцев в интерпретации немецких средств массовой информации речь пойдет в репортаже Александры Павленко.

Когда четырнадцать лет назад Вальдемар переселился из Казахстана в Лих под Гиссеном, то любил, выпив в выходные или на праздник стопку другую, сесть с баяном на лавочку под домом, или прогуляться по улице, наигрывая разухабистые мелодии.

Но вскоре Вальдемару игру на баяне пришлось забросить.

Тягу к музыке отбила у него обеспокоенная общественность в лице соседей. Едва заслышав, как по улице “одинокая забродила гармонь”, они спешили уведомить полицию о том, что иноземец покушается на их покой. У Вальдемара тут же возникали неприятности. В глазах «исконно немецких» соседей любое отклонение от привычного вызывало бурю гнева. Вот как оценивает это явление социолог, доктор философских наук Ойген Айхельберг:

«Если 20 молодых людей собираются вместе, начинают живо разговаривать, это уже 20 молодых парней, которые говорят по-русски, что-то обсуждают, это кажется очень опасным».

К сожалению, немецкие СМИ нередко паразитируют на страхах среднестатистического бюргера перед людьми, изъясняющимися на другом языке. Так, в прошлом году газета «Вельт ам Зоннтаг» поведала о «злой переселенческой молодежи», ввергнувшую в ужас и панику достопочтенных бюргеров южно-немецкого городка Лар. Конечно, любители выпить встречаются и среди переселенцев, но для чего понадобилось журналисту сгущать краски? Согласно приведенным в той статье данным, переселенцев в Ларе не более 22 процентов от 43 тысяч жителей города. А среди тех, кто моложе 18 лет, их четверть. Как удается меньшинству устанавливать свои порядки? - Вопрошал журналист.

Дальше еще интересней. Welt am Sonntag цитирует обер-бургомистра баден-вюртембергского городка Вольфганга Мюллера: «не желают и не могут интегрироваться только 2 процента переселенцев», которые по словам отца города и сеют социально-общественный террор. Однако посредством элементарных математических подсчетов, нетрудно выявить, что всех переселенцев в Ларе не более 9 500 тысяч, два процента от которых составляет не более 200 человек, а это менее 0,5 процентов от общего числа жителей города.

По сути, налицо факт манипуляции цифрами. Например, по мнению маркетологов, безработица среди российских немцев ниже, чем среди «аборигенов». Но положительные примеры интеграции в немецкие СМИ практически не попадают.

В начале нынешнего года в респектабельной дюссельдорфской газете «Райнише пост» появилась целая серия публикаций о «злых переселенцах». При этом авторы уже оперируют не цифрами, а просто лепят в заголовки душераздирающие клише: «Насилие переселенцев тревожит Берлин», «Российские немцы стали неразрешимой проблемой: Ворота в Германию закрываются», «Почему молодые переселенцы часто становятся безработными?» Ойген Айхельберг уверен, что речь идет о компании свободных либералов, ратующих за отмену 116 параграфа основного закона, признающего право на германское гражданство за немцами, родившимися за пределами Германии:

«В данном случае это популистская компания, не имеющая шансов на успех, но эта компания имеет очень негативные последствия, такие публикации ухудшают интеграционные возможности для переселенцев, усиливают необоснованные страхи людей, уменьшают шансы молодых российских немцев найти работу».

Заработать очки на “проблемных переселенцах”, пытаются, похоже, даже спецслужбы. В частности, прошлой осенью, незадолго до утверждения бюджета Федерального ведомства по охране конституции на нынешний год, газета Die Welt в очередной раз ущипнула переселенцев из России. Цитируя отчет Федерального ведомства, газета писала, что немцы из бывшего СССР являются «подходящим потенциалом для вербовки новых агентов». При этом, правда, не указывается, в каких именно областях (экономической, политической, финансовой) способен торговать своей вновь обретенной родиной так называемый «дебошир и социальщик».

В чем же причина такого прямо скажем негативного отношения большинства немецких СМИ в отношении переселенцев? Вот мнение известного немецкого журналиста, бывшего корреспондента немецкого телевидения в Москве, нынешнего руководителя берлинской студии Первого канала немецкого телевидения Томаса Рота:

«На мой взгляд, это можно объяснить двумя причинами. Во-первых, многим немцам до сих пор не известно, какой тяжелый жизненный путь выпал на долю целых поколений российских немцев, до возвращения на историческую родину. Я лично познакомился со многими в Казахстане, в Поволжье, в Саратове. А вот многим немцам, мягко говоря, известно об этом очень мало. Во-вторых, нам пока не удалось их удачно интегрировать в общество. Я считаю неправильным то, что сначала их селят в лагерь, а затем в общежития, где они остаются среди своих, но по сути изолированными от внешнего мира. Их надо было бы сразу селить в окружение местных немцев. Жаль, что эти проблемы часто получают бюрократическое, а не человеческое решение. Я считаю, что немецкое общество должно быть по отношению к переселенцам более открытым и человечным, а немецкие СМИ должны отказаться от заезженных клише и серьезно информировать население о судьбах российских немцев. Проблема в том, что бульварная пресса концентрируется на негативе и нагнетает обстановку вокруг переселенцев

”. – Подчеркивает Томас Рот.

И вправду, в немецкой прессе, как правило, мелькают истории о переселенцах, ворующих автомобили или торгующих наркотиками. В крайнем случае, она оперирует понятиями «русская мафия», «итальянская мафия», «восточноевропейские сутенеры».

Такую роль немецкие СМИ, похоже, уготовили переселенцам, по-видимому, еще и потому, что с одной стороны, они как бы свои, - немцы, - а посему обвинения в национальной нетерпимости автоматически отпадают. С другой стороны, широкая читательская аудитория себя с этой, многочисленной, самобытной, а потому бросающейся в глаза группой населения не ассоциирует, что дает карт-бланш безболезненному навешиванию ярлыков.

Однако если проанализировать преступность среди мигрантов в Германии, то вырисовывается следующая картина:

«Исследования в Нижней Саксонии показывают, что наиболее высока преступность среди турков. Она вдвое выше, чем среди переселенцев, за ними следуют югославы. На примере Баварии доказано, что преступность среди переселенцев невысока по сравнению с иностранцами и местными, и в структуре преступности преобладает простое воровство. Эти исследования, кстати, выявили и то, что среди переселенцев более высока доля молодежи от 14 до 20 лет и в последние годы это цифра выросла. По данным исследования проблемная группа молодых переселенцев, наркоманов меньше, чем среди местных.

В целом, тяжелая ситуация в семьях переселенцев не приводит к росту криминальности, в отличие от других групп населения. Следует еще учитывать и то, что значительная часть попадает за решетку только потому, что переселенцы не знакомы с превентивными возможностями немецкого правосудия».

Îéãåí Àéõåëüáåðã ñåòóåò:

«Эти цифры опубликованы, но они, к сожалению, не попадают в печать. К выводу о меньшей склонности переселенцев к преступности пришли ученые в Южном Пфальце. Здесь были опрошены школьники, и было обнаружено, что школьники становились реже жертвами преступлений и они меньше склонны к преступному поведению. Но вместе с тем, больше половины опрошенных полагали, что вслед за иностранцами больше всего склонны к преступности именно переселенцы».

Это обстоятельство, видимо и является ответом на все вопросы. Тем не менее, Ойген Айхельберг не собирается оставаться пассивным статистом.

«Я написал письмо читателя и «Райнишер пост» идет нам навстречу. В ее районом приложении «Бенратер Блатт» предложила провести разговор и ищет возможности реального обсуждения проблем интеграции. Это конкретные встречи с людьми и разговор об их проблемах, их успехах. Одним словом, редакция газеты идет нам навстречу».

Нельзя допускать, чтобы в немецкой прессе появлялись бездоказательные обвинения в адрес переселенцев, надо писать в газеты, спорить, знакомить читателей с историей этого народа, и тогда, возможно, отношение немецкого общества к ним изменится.

А теперь к другой теме. О молодых переселенцах, которые все свое свободное время посвящают музыке.

Гамбургская музыкальная команда "Jurassiс blues" объединила «бывших»: троих музыкантов из бывшего СССР и двоих переселенцев из бывшей ГДР. С лидерами группы, которая известна по своим выступлениям не только на севере Германии, но и в Берлине, встретилась Екатерина Филиппова.

Ãèòàðèñòû Àëåêñåé Ïåðåëü è Ðóäîëüô Ëîòèñ ïîçíàêîìèëèñü âîñåìü ëåò íàçàä íà êóðñàõ íåìåöêîãî ÿçûêà. Èõ ïîäðóæèëà ëþáîâü ê ìóçûêå - â ñâîáîäíîå îò ó÷åáû âðåìÿ ðåáÿòà èñïîëíÿëè ðîê-õèòû "Áèòëç", "Äîðñ" è Äæî Êîêêåðà. Ïîçäíåå ê íèì ïðèñîåäèíèëèñü êëàâåøíèê Èãîðü Ìàêàðîâ è áðàòüÿ - áàñèñò è óäàðíèê Äàíè è Ðîí Ôîðïàëü, êîòîðûå ïî-ðóññêè íå ïîíèìàþò. Ñòèõè è ìóçûêó äëÿ ãðóïïû ïèøåò Ðóäîëüô Ëîòèñ, êîòîðûé ïðèåõàë â Ãåðìàíèþ èç êàçàõñòàíñêîãî ãîðîäà Àêòþáèíñêà.

"Когда я жил в Казахстане, там мы занимались тоже этим делом. Писали, все записывалось на кухне - с одного магнитофона на другой, писали свои вещи с моим другом, потом, как говорится, пришел вызов и я уехал в Германию».

- А ты сначала пишешь музыку или слова?

- Не, ну это по-разному. Здесь никак нельзя предугадать, что вообще можно написать и как. Я не помню, кто сказал, что все начинается с банальностей, знаешь, с таких мелочей, когда просто, я не знаю там, трусы одеваешь, тут тебе пришла какая-то гармония. Тут же схватился за гитару и начал разыгрывать. Дальше может слова какие налетели...

Репетиции группы проходят один раз в неделю, в остальное время музыканты заняты другими делами - они учатся, работают или проводят время с друзьями. Несмотря на свои 32 года, Руди еще только овладевает своей будущей профессией, которая ничего общего с музыкой не имеет.

"Да, я сейчас учусь. Профессия у меня такая... интересная очень... романтическая, ...я буду делать зубы людям, вставлять им протезы, протезистом...а есть ведь хочется всегда.

- А как бы ты мог определить, вы играете рок, да?

- Что для нас значит рок, что значит "попса", давай определимся сначала. Скажем, Пол Маккартни - попса, Боб Диллан - рок. Есть Филипп Киркоров - это голая попса. А есть что-то посередине, рок-поп такой. Я думаю, что мы играем поп с примесью рока. Все-таки не зря я думаю, "Джурасик-блюз" группа называется, потому что у нас Алексей как блюз-мэн... в общем влияние блюза в группе проявляется, отпечаток, клеймо такое, что Алексей блюз-мэн, все-таки присутствует.

Бывший рижанин 27-летний Алексей Перель - душа и явный заводила команды. Он тоже студент, его будущая специальность – информатика, и он утверждает, что несмотря на то, что он учится уже семь лет, обучению еще конца не видно, несмотря на то, что уже в этом году в Гамбурге с "вечных" студентов собираются взимать плату в размере пятисот евро за семестр. Однако музыка продолжает занимать в его жизни немаловажное место.

"Можно я тоже что-нибудь скажу, несмотря на такие ужасные обвинения в мой в адрес... Я хотел по поводу музыки, рока и попа высказаться, то, что на душе накипело. И тут заодно пришла мне в голову такая фраза. Знаете, вот это когда говорится: блюз - это когда хорошему человеку плохо, а попса - это когда плохому - хорошо. Не могу сказать, что нам сильно плохо, но тем не менее для меня попса - это все, что неискренне... Бывает достаточно качественная попмузыка, где все тоже от души идет. Поэтому наличие скорее истинности тех эмоций, которые вкладываешь при исполнении, и при написании наверное и определяют рок, не рок. Я бы скорее определил стиль, как современная музыка с использованием электрических инструментов. Мы по крайней мере, честны в том, что мы делаем, не идем на поводу у изменчивых вкусов публики."

Ребята выступают в пивных, в ночлежках, в социальных распределителях и даже дважды давали концерты в психиатрической больнице. А еще – они участвуют в регулярных фестивалях с необычным названием "Пи-рок". На фестивале собираются участники и поклонники более 30 музыкальных групп.