Гуго Вормсбехер - писатель, публицист, активист общественного национального движения за реабилитацию российских немцев. В этом движении он уже чуть более 45-ти лет. В то время, как многие его соратники давно покинули страны СНГ, Гуго Вормсбехер по-прежнему верит в то, что у российских немцев, как у народа, есть перспективы в России, вплоть до восстановление республики немцев в Поволжье или в другом регионе страны.

Deutsche Welle: Гуго Густавович, после активизации в конце 1980-х движения российских немцев были горячие споры, проводились конференции, съезды, на которых российские немцы громко заявили о своих правах. С тех пор прошло двадцать лет. Многие активисты движения сегодня живут в Германии. Уехала интеллигенция, уехали писатели, артисты. Вы остаетесь в России и продолжаете добиваться восстановления государственности. Многие вас называют последним из могикан. Согласны ли вы с этим?

Гуго Вормсбехер: Точнее будет сказать, что в СНГ я последний из участников делегаций, которые начинали добиваться реабилитации нашего народа 45 лет назад. Но всего лишь один из тех, кто продолжает добиваться реабилитации сегодня.

С 1963 года, когда зарождалось движение российских немцев, мы исходили из того, что без восстановления нашей государственности у нас нет будущего. Потому что в распыленном состоянии народ сохраниться не может. Реабилитация, восстановление государственности - эти цели остаются у нас и сегодня. То, что они все еще не достигнуты - не наша вина. Хотя многое мы и могли бы сделать лучше, чем сделали, но решение нашего вопроса зависело главным образом не от нас.

В последние двадцать лет ситуация постоянно и основательно менялась, как правило, не в лучшую для решения нашего вопроса сторону. Но я по-прежнему убежден, что наша реабилитация, наше будущее возможны. И исхожу из того, что это будущее возможно только в России. Потому что только в России может быть восстановлена наша территориальная государственность. Выезд в Германию был для многих выражением утраты надежд. Однако именно сегодня опять, на мой взгляд, есть все основания полагать, что эти надежды вполне могут осуществиться. И наш долг - активно добиваться реабилитации уже в соответствии с новыми условиями и возможностями.

- Согласно данным последней переписи населения в России, немцами себя признали в ней около 600 тысяч человек. Не мало ли, чтобы создавать национально-территориальную государственность?

- О численности, указанной в переписи... Это была первая перепись, где не спрашивали национальность. Только когда ты сам очень настаивал на том, чтобы твоя национальность была указана, тебя записывали немцем. Кроме того, многие российские немцы за 67 лет дискриминации и неравноправия почти утратили родной язык, не знают своей истории, своей культуры, литературы, то есть, утратили многое из своей национальной идентичности. И такие люди иногда действительно полагают, что у них мало оснований записываться немцами. Так что можете представить себе, сколько их не стало "относить себя" к немцам. Минимум, думаю, половина, а реально гораздо больше. Добавьте сюда еще тех, кто из смешанных семей и, таким образом, имеет еще больше оснований не записываться немцем. А межнациональных браков у нас 90 процентов.

Так что 600 тысяч немцев в России - это только те, кто настоял на записи своей национальности. А если учесть, сколько их на самом деле, да что еще в Казахстане около 300 тысяч таких же записавшихся немцами как у нас, то вполне можно считать, что на территории СНГ миллиона полтора-два российских немцев еще осталось. Думаю, для национально-территориальной государственности этого вполне хватит. Вспомним: в республике немцев Поволжья до войны было 366 тысяч немцев. Сегодня в таких республиках как Калмыкия, Чувашия и ряде других намного меньше "титульного" населения, чем нынешняя численность российских немцев.

- Правительство России признало, что судьба российских немцев была трагичной, и начало их реабилитировать. Однако полноценной практической реабилитации пока не произошло. Некоторые активисты немецкого движения считают, что правительству России выгодно затягивать решение немецкой проблемы, пока самые активные деятели физически не исчезнут? А молодежь может быть уже и не так заинтересована в реабилитации?

- Логично! Государство еще в 1964 году действительно признало несправедливость обвинений, которые нам были предъявлены в начале войны. Вина с нас была снята, но наказание осталось: наша государственность не была восстановлена, мы не были реабилитированы, мы оставались все в том же положении наказанных, по-прежнему подвергаясь дискриминации в разных сферах. И к практической реабилитации российских немцев государство еще не приступало. Пока только принимались документы…

- Гуго Густавович, но ведь каждый раз находились причины не выполнять даже принятые решения и не проводить практическую реабилитацию.

- Причины находят всегда. В 1965 году Микоян четко сказал: было бы хорошо восстановить республику немцев Поволжья, но мы не можем этого сделать, потому что 500 тысяч немцев уедут тогда из Целинного края Казахстана, а без них там вести сельское хозяйство невозможно. Это был яркий пример того, что к нам подходили чисто потребительски. Работали бы мы похуже, наша государственность давно была бы восстановлена…

Причины в 1980-1990-х годах были несколько иные. С одной стороны, сибирские регионы по-прежнему не хотели отпускать немцев как нужную им рабочую силу.

- И создавали национальные районы.

- Да, создали даже национальные районы. Но все так же были против восстановления республики! Руководитель одного из сибирских обкомов КПСС тогда сказал: если мы восстановим республику на Волге, немцы уедут, кто же у нас работать будет?..

- Российские немцы и с Путиным связывали надежды, но они тоже не оправдались.

- Это верно. Но не будем эгоцентристами: не мы одни существуем на свете, и не только российские немцы есть в России. И когда страна была на грани распада и исчезновения, было бы странно, если бы мы оттягивали у нее еще силы на себя и требовали, чтобы забыли про все остальное, а вот нашу республику дайте нам.

- Гуго Густавович, у вас есть конкретный повод оптимистично говорить, что сегодня возможно создание государственности российских немцев?

- Еще года три назад я выступил со статьей о том, как в новых российских условиях решить нашу проблему. Идея такова: совместить политическое решение национальной проблемы российских немцев с решением какой-нибудь крупной экономической проблемы общегосударственного или регионального значения. Вспомним такой пример: Набережные Челны - город, который возник потому, что был построен автомобильный завод КАМАЗ. Дайте нам на реализацию два-три подобных градообразующих проекта, и в процессе их осуществления можно достичь главного в решении нашего вопроса: собрать достаточное количество российских немцев вместе. Одновременно была бы создана еще и экономическая база для народа, для поддержки его культуры, образования, для его полноценной жизни. Осталась бы чистая формальность: объявить возникшую территориально-экономическую структуру национально-территориальным образованием, и полная реабилитация нашего народа была бы, наконец, осуществлена.

- Одни ваши критики говорят, что это все равно, что целый народ превратить в работников завода. Другие - что в условиях сегодняшней России, в условиях рыночных отношений, такое вообще невозможно: соединить производство с рычагами национального управления.

- А почему в существующих национальных республиках это сегодня возможно? Мы что, хуже других, и не справимся одновременно и с производством, и с заботой о своих национальных потребностях? Если для критиков предложенный вариант плох, пусть предложат другой, лучше. Но ведь никто ничего не предлагает. Кто хочет решить вопрос - находит пути его решения. Так было всегда в нашем движении: какие бы трудности перед нами ни возникали и какие бы причины нам ни приводили, почему "нельзя" решить наш вопрос, мы всегда находили и предлагали варианты его решения. Те же, кто видит в государственности лишь опасность для своего дальнейшего паразитирования на проблеме российских немцев, ограничивается критикой и поиском аргументов, почему ее невозможно восстановить

Относительно того, что вот, если мы автомобильный завод построим, то все мы должны будем стать автомобилестроителями. Это какое-то дилетантство. Ведь если возникает город, то в нем, помимо основного предприятия, будут и строительные организации, и сфера услуг, и детские сады, и школы, и медицинские учреждения, и транспорт. То есть потребуется весь спектр профессий, нужных в любом городе, пусть и с некоторым акцентом на тот вид промышленности, который будет в нем основным.

А потом - я же никогда не говорю, что нам нужен только автозавод, и ничего другого! Ведь может быть немало и других градообразующих проектов... Было время, когда мы сокрушались, что из-за десятилетий дискриминации российские немцы были превращены в "народ доярок и трактористов". Сегодня мы боимся, что станем народом автомобилестроителей…

Еще: около половины нашего народа - сельское население. Село всегда было и остается главной базой поддержания национальной идентичности у народа. Не зря такое внимание, такая экономическая поддержка оказывались всегда фермерам в Соединенных Штатах. И если к градообразующим проектам добавить еще и сельскохозяйственные проекты, то мы сможем и обеспечивать себя продовольствием, и может быть не только себя, и люди сельских профессий тоже смогут получить работу по специальности.

- Российское правительство выделило немалые средства на поддержку культуры, возрождения, сохранения национальной идентичности российских немцев. Но вы критически относитесь к этой программе. Почему?

-Понимаете, если эти деньги вкладывать в восстанавливаемую республику, тогда они будут работать на народ. Если же они выделяются на проекты вместо республики, то они по сути направлены против восстановления республики, то есть, против будущего нашего народа. К тому же суммы, намечаемые на вторую программу, во много раз меньше, чем те, которые намечались для первой программы. При этом основная их часть опять идет на строительство, на незавершенные старые объекты в основном "в местах компактного проживания" российских немцев, там, где проживает менее трех процентов нашего народа. А остальным что?

Конечно, программа содержит и желательные какому-то числу людей проекты - этого я не отрицаю. Но мы ведь говорим о будущем всего народа, а в этом отношении она не предусматривает даже продвижения к тому, что нужно, чтобы народ не исчез вообще.

- То есть эти программы практически подменяют решение главной проблемы?

- Они задерживают решение, отвлекают от решения, т.е. исключают решение и при этом еще и вуалируют остроту ситуации у российских немцев. Ведь со стороны может сложиться впечатление: если российские немцы еще танцуют и поют; если у них еще выходит какая-то газета тиражом 999 экземпляров; если где-то к приезду дорогих гостей из германских или российских верхов организуется на бюджетные деньги выступление самодеятельности в национальных костюмах, - значит, все хорошо, прекрасная маркиза. Но ведь это опять же не сохраняет народ, его национальную культуру, его идентичность.

- Вы говорите о том, что главная задача сейчас - донести до политической власти страны, что необходимо решить вопрос о полной реабилитации. А кто сегодня из общественных организаций российских немцев способен донести это до властей?

- Это, может быть, один из самых болезненных для нас вопросов. Потому что за годы движения российских немцев часть его лидеров сделала многое, чтобы власть не только настороженно, но и негативно относилась к движению российских немцев и их инициативам. Сегодня у нас нет особых раздоров внутри движения российских немцев - уже несколько лет как произошло объединение движения, создан даже Федеральный координационный совет, представляющий фактически все наше движение. Координационный совет и есть, на мой взгляд, та структура, которая должна бы проявлять необходимую инициативу.

Однако сегодня, к сожалению, у общественных организаций, и не только российских немцев, есть одна общая проблема. Это отсутствие экономической базы, которая позволила бы привлечь необходимый штат компетентных людей для разработки и реализации нужных инициатив. Отсюда, с одной стороны, - значительная переориентация структур и активистов с политической работы на зарабатывание средств, что ведет к размыванию идеологии движения, к его перенасыщению "прагматиками", занятыми лишь удовлетворением личных интересов за счет выделяемых бюджетных средств. С другой стороны, - резкое снижение компетентности, инициативности и действенности всего нашего движения, что делает вопрос о его соответствии стоящим перед нами задачам все более тревожным. Думаю, в ближайшее время нам предстоит об этом серьезный разговор. Потому что нам никак нельзя упустить сложившийся благоприятнейший момент для нашей практической реабилитации.

Беседовал Виктор Вайц