Чтобы учиться на ошибках прошлого, прошлое надо знать. Это относится, в частности, к противоправному режиму, царившему в бывшей ГДР, и методам работы Министерства государственной безопасности – приснопамятной "штази" (Staatssicherheitsdienst/Stasi).

Во избежание забвения прошлого...

В этом заключалась суть решения, принятого после мирной революции 1998 года и незадолго до объединения Германии первым и последним свободно избранным парламентом бывшей ГДР. Во избежание забвения прошлого и в целях изучения методов, которыми власть держала граждан в узде, депутаты Народной палаты постановили открыть архивы "штази", сделать их доступными и для самих граждан, чтобы они могли посмотреть, какой компромат на них собирали, кто на них стучал, и для журналистов, историков, исследователей. Воля депутатов обрела силу закона в конце 1991 года – уже в объединенной Германии. Тогда же было создано специальное ведомство по управлению архивами МГБ.

С тех пор почти два миллиона граждан страны просмотрели заведенные на них досье. Ежемесячно продолжает поступать по десять тысяч запросов. Удовлетворены почти пять миллионов заявок ученых и государственных учреждений. По материалам "штази" написаны сотни книг, диссертаций и монографий. Вскрыты допинговые скандалы в гэдээровском спорте, преступные действия в сфере экономики, агентура в восточногерманских церквях, антисемитские зачистки в пятидесятые годы, разоблачены нацисткие преступники, в частности, последний палач из концлагеря Заксенхаузен Пауль Заковски. По нацистским преступлениям в МГБ работал специальный отдел. Само же министерство было фактически государством в государстве.

Тотальная слежка, даже по запаху...

Одних только сотрудников "штази" было без малого 100 тысяч – то есть один штатный агент на 150 жителей страны и еще у него было двое внештатных помощников. Охранная сеть была повсеместной. В Хемнитце, например, то есть бывшем Карл-Маркс-Штадте, у "штази" было 30 официальных учреждений, столько же – неофициальных и 1500 конспиративных квартир.

Авгиевы конюшни еще разгребать и разгребать. В архивах "штази" - 180 тысяч погонных метров полок с папками, 80 километров бумаги, исписанной осведомителями, 40 миллионов карточек в картотеке, сотни тысяч магнитофонных пленок и фотографий – результаты прослушки и наружного наблюдения. Есть даже специальный архив, где собраны пробы запахов особенно неблагонадежных граждан бывшей ГДР. В случае побега, "штази" рассчитывала быстро их отыскать с помощью служебных собак. И это всё – только в Берлине, в центральном архиве. Теперь работа журналистов и историков здесь, как и во всех остальных филиалах бывшего МГБ приостановлена.

"Черная касса" Гельмута Коля

Очередная бесславная глава немецкой истории закрыта, она, возможно, так и останется непрочитанной до конца. Таково следствие решения, которое на днях вынес верховный административный суд Германии. Он оставил в силе решение суда первой инстанции, куда обратился еще в конце 2000 года Гельмут Коль (Helmut Kohl), чтобы не допустить публикации материалов, собранных на него "штази".

Интерес к заведенному в МГБ ГДР досье на бывшего канцлера возник в связи с финансовой аферой Христианско-демократического союза (CDU). В этом досье, возможно, содержатся ответы на вопросы о происхождении тех нелегальных пожертвований в кассу христианских демократов, которые собирал Гельмут Коль в своем качестве председателя ХДС. Он до сих пор отказывается назвать имена таинственных благотворителей, пожертвовавших в его "черную кассу" свыше двух миллионов марок. Не до конца развеяны и подозрения в том, что некоторые решения прежнего правительства Германии были приняты в угоду наиболее щедрым спонсорам правящей партии, пожелавшим – по понятным причинам – остаться анонимными. Как бы то ни было, суд удовлетворил иск Гельмута Коля.

Документы из досье, которое завело Министерство госбезопасности бывшей ГДР на экс-канцлера ФРГ, - а это – свыше шести тысяч машинописных страниц - не станут достоянием гласности. В отличие, например, от материалов, которые не менее тщательно собирала гэдээровская охранка на Эгона Бара (Egon Bahr), Йоханесса Рау (Johannes Rau), Оскара Лафонтена (Oskar Lafontain), Гельмута Шмидта (Helmut Schmidt) и других видных деятелей страны. Никто из них не обращался в суд, чтобы воспрепятствовать огласке "охранного компромата", понимая историческое значение изучения архивов "штази".

Да и по замыслу авторов закона, лица общественно значимые не должны были иметь права вето, если речь шла не об их частной жизни, а об их государственной или партийной должности. Адвокаты Гельмута Коля, однако, нашли-таки лазейку. В законе есть исключение – жертва "штази" имеет право воспрепятствовать публикации компромата. Именно жертвой себя считает бывший канцлер ФРГ.

За широкой спиной бывшего канцлера...

Решение берлинского административного суда означает, что теперь любая мало-мальски значимая фигура в ФРГ может запретить публикацию "своих" материалов "штази", объявив себя жертвой гэдээровской охранки, что по сути дела так и есть, ведь у объектов наблюдения разрешения на прослушку не спрашивали. Практически все материалы были собраны в нарушение даже гэдээровского законодательства. Но именно противоправность системы и методов режима бывшей ГДР и должна была стать главным объектом изучения исследователей, которые поставили перед собой задачу вскрыть его сущность, сделать прозрачным.

Аппеляцию на решение первой судебной инстанции по делу Гельмута Коля подала руководитель ведомства по управлению архивами "штази" Мариане Биртлер (Marianne Birthler). Она же добивалась разрешения на передачу исследователям заведенного на него досье. По мнению Марианы Биртлер:

"Тем самым оказываются под замком досье бывших функционеров СЕПГ, судей и прочих должностных лиц ГДР, которые находились под наблюдением "штази". Из материалов же на сотрудников МГБ и тех, кого оно особенно жаловало и опекало, нам придется вымарывать имена всех общественно значимых лиц. Таким образом эти материалы станут практически бесполезными для историков и исследователей."

На сегодняшний день в ведомстве по управлению архивами "штази" лежат 2600 заявок журналистов и историков на просмотр тех или иных документов. Сотни статей, десятки книг, скорее всего, останутся ненаписанными, многие скандалы и преступления - нераскрытыми. За широкой спиной бывшего канцлера могут укрыться те, кто с одной стороны был опорой гэдээровского режима, но с другой – объектом наблюдения "штази": судьи и директора школ, тренеры и полицейские, партийные функционеры и доживающие свой век нацистские преступники.

Изменить положение может теперь только бундестаг, если внесет поправки в действующий закон. Этого потребовал, например, венский центр Симона Визенталя, который ведет охоту за национал-социалистскими и военными преступниками. Слушания в германском парламенте назначены на 25 апреля.