Шестидесятники мечтали о переустройстве мира. Тем, кто шел после них, достаточно было переустройства собственного "я". И начал народ уходить в эзотерику! Самые отчаянные ехали в Индию, где как раз появился Учитель, расширяющий сознание в условиях группового промискуитета. Интеллектуалы тут же рванули снимать зажимы с души и тела по методу "динамической медитации", которую придумал индус Бхагван Шри Раджниш (он же - гуру Ошо).

Его учение представляло собой сборную солянку из разных религий, теорий и доктрин, но главным был половой вопрос, которому, по мнению Ошо, все пророки до него уделяли непростительно мало внимания. Когда в западных СМИ появились фотографии обнаженных людей, слившихся в групповом экстазе, Учитель получил прозвище "секс-гуру".

На пике своей популярности в середине 1980-х годов Ошо-движение насчитывало несколько тысяч санньясинов - учеников Бхагвана, проживавших в коммунах. Нашлись у Ошо последователи и в Германии. В 80-е годы шафрановый цвет был последним писком моды: на улицах немецких городов частенько мелькали оранжевые балахоны, красные туники и розовые штаны. Цвета, в которые красит горизонт восходящее или заходящее солнце, символизировали приверженность идеям Ошо.

Сегодня уже никто не ходит в шафрановых штанах в знак своего инакомыслия. Но потребность в самопознании не иссякла, и каждое новое поколение открывает в себе одну и ту же парадоксальную истину: от чего мы бежим, то чаще всего в себе и находим. Так и герои нового фильма немецкого режиссера Маркуса Розенмюллера (Marcus H. Rosenmüller) "Лето в оранжевых тонах" ("Sommer in Orange"). Они взбунтовались против буржуйских норм и обывательской морали, но, оказавшись наедине с собой, напоролись на то, с чем боролись.

Культурный шок в Баварских Альпах

"Лето в оранжевых тонах" начинается в Берлине. 1980 год. Небольшая и дружная коммуна санньясинов живет в строгом соответствии с учением Бхагвана. Они сидят на вегетарианской диете, оставляют туалеты открытыми в знак того, что им нечего скрывать, меняют по кругу партнеров и вместе воспитывают детей в духе левацкого анархо-пофигизма.

Все носят шафрановые одежды, а на груди - портрет гуру на ожерелье из деревянных бусин. В один прекрасный день коммунары получают наследство - пустующее фермерское подворье на склонах Баварских Альп. Недолго думая, они собирают вещички и переселяются в деревню, где на лоне природы так хорошо распевать мантры среди зеленой травы. Есть у них и бизнес-план: открыть терапевтический центр для медитаций по методике Бхагвана.

Между тем Дарт Вейдер из "Звездных войн" не вызвал бы большего переполоха, чем нагрянувшие в деревню "оранжисты", которые поклоняются бородачу, похожему на Хоттабыча. Взбудораженные бюргеры во главе с бургомистром и местной мисс Марпл сразу же почуяли недоброе. И оказались правы.

Из дома, где обосновались "пришельцы", зазвучало ритмичное "ху-ху-ху" под оглушительный топот ног и заунывное многоголосое "ооооооомммм", заглушающее церковные перезвоны. А однажды бургомистр лично увидел через забор, как полуобнаженная блондинка с распущенной гривой волос танцевала на огромном булыжнике. Посовещавшись узким кругом, деревня решила, что к ним пожаловали сатанисты и террористы, с коими надо срочно бороться.

Маргинал поневоле

Меж двух фронтов оказалась 12-летняя девочка Лили. Занятые обустройством своего нового дома санньясины, включая ее мать, совсем о ней забыли. А ей надо в школу. А там - дети, которые, в отличие от взрослых, не церемонятся, если что не так. Лили - крепкий орешек. Но одно дело - старая училка, и совсем другое – мальчишки и девчонки, с которыми можно было бы сдружиться или хотя бы поговорить. Но те не желают иметь ничего общего с аутсайдером в оранжевых штанах.

И тогда Лили начинает вести двойную жизнь. Дома она исправно носит оранжевую одежду, а для школы надевает подаренный еще бабушкой фольклорный наряд. И если этого мало, Лили будет прилежно учить уроки, вызубрит "Отче наш" и даже вступит в общество вольных баварских стрелков, только бы ее приняли в "нормальное" общество.

Об отступничестве дочери узнает мать, та самая танцующая на булыжниках блондинка. Она как раз пережила транс от встречи с посланником Бхагвана, который решил увезти ее с собой в ашрам, чтобы там давать ей индивидуальные уроки "динамической медитации". Партнер блондинки дико ревнует, как вы понимаете, вопреки заветам Ошо давить в себе обывательскую мораль. И Лили не хочет ехать в интернат, куда ее решила сплавить окончательно сбрендившая маман. А тут еще эскалация ненависти местных жителей.

В итоге все действующие лица оказываются на главной площади деревни. Противостояние мировоззрений разражается мощной очищающей кулачной грозой.

Своя рубашка ближе к телу

Сценарий к фильму "Лето в оранжевых тонах" написали Урсула Грубер (Ursula Gruber) и ее брат Георг (Georg), продюсер фильма, которые сами выросли в коммуне близ Мюнхена. Им и обязан фильм аутентичными нюансами в описании образа жизни санньясинов.

Зритель сопереживает вместе с девочкой Лили и обнаруживает вместе с ней на удивление много общего между, казалось бы, диаметрально противоположными мирами бюргеров и санньясинов. Добро и зло присутствуют по обе стороны баррикады. А понимание и сочувствие везде достается дорогой ценой.

Как ни странно, в более невыгодном свете оказываются даже не консервативные деревенские жители, а экзальтированно-наивные хиппи, которые принимают откровенный бред за чистую монету и цепляются за свои "просветленные" догмы не хуже религиозных фанатиков. Своя рубашка все равно ближе к телу, какого бы цвета она ни была.

Фильм завершается проходом слонов по альпийским лугам - столь же невероятным, как всеобщее братание под занавес. "Разумеется, я мог бы снимать кино более реалистичное и жесткое, но мне представляется более важным пополнить мир грезами или утопиями", - говорит режиссер фильма "Лето в оранжевых тонах" Маркус Розенмюллер. Несмотря на яркость красок и комичность ситуаций, фильм никогда не опускается до дешевой буффонады, общая картина столкновения культур в рамках одной баварской деревни нарисована в теплых полутонах, типичных для кинематографического почерка Розенмюллера.

И снова - "кино о родине"

Российский зритель, возможно, помнит комедийный дебют Розенмюллера "Кто раньше умер, тот дольше мертв", где фронтально столкнулись неуемная детская фантазия и косный баварский католицизм. С тех пор режиссер то и дело снимает в Баварии и стал главным специалистом по части так называемого немецкого "хайматфильма" (кино про родину). Этот жанр, популярный полвека назад, неизменно показывал добропорядочных бюргеров среди альпийских лугов.

Сегодня кинематографисты находят под "типично немецким" слоем "родины" массу парадоксов и комплексов. "Лето в оранжевых тонах" - это ироничный и меланхоличный взгляд на родину, которая, как ни дели ее, все равно одна, и с ней надо заключать компромиссы. Отталкиваясь от особенностей немецкого образа мыслей, фильм идет и дальше, совершая путешествие в 80-е годы, в которых так до смешного тесно уживалось радикальное и наивное. Возможно, это и не шедевр, но на фоне развлекательного немецкого кино "шафрановая" трагикомедия Розенмюллера производит вполне достойное впечатление.

Автор: Элла Володина
Редактор: Дарья Брянцева