Сегодня мы познакомим вас с вышедшей в издательстве «Hohenheim» книгой Клауса Белинга «Kundschafter a. D.» – «Разведчики в отставке». Она рассказывает, как гласит её подзаголовок, о развале внешней разведки ГДР и о том, что произошло после воссоединения Германии с её кадровыми сотрудниками и агентами, работавшими на Западе. А их было немало: двести тысяч кадровых сотрудников, десятки тысяч стукачей «штази» (так называли гэдээровское МГБ), около трёх тысяч шпионов на Западе.

Автор книги «Разведчики в отставке» (историк и публицист, много лет проработавший в дипломатическом ведомстве ГДР) подробно рассказывает о том, как развивались события после 9 ноября 1989 года – то есть после того, как пала Берлинская Стена.

Одна из самых примечательных дат – 15 января 1990 года: в этот день восточноберлинские демонстранты штурмовали штаб–квартиру «штази». Ещё через месяц министерство государственной безопасности ГДР фактически прекратило своё существование. Было принято решение до конца июня расформировать не только те структуры «штази», которые занимались слежкой и преследованием инакомыслящих и вообще «неблагонадёжных» внутри страны, но и Первое главное управление – внешнюю разведку ГДР.

Тут же всем ведущим офицерам была дана команда: сворачивать контакты с агентами. Чаще всего дело сводилось к пожеланиям удач в дальнейшей жизни под девизом «Спасенье утопающих – дело рук самих утопающих». Но некоторым, особо ценным агентам, были в последний раз переданы большие суммы денег. Так, агент «Штерн» – «Звезда» – получил 60 тысяч марок ФРГ. Под псевдонимом «Штерн» скрывался Клаус Куронь, возглавлявший очень важный для «штази» отдел в Ведомстве по охране конституции ФРГ (контрразведке). Этот отдел курировал работу с сотрудниками Министерства государственной безопасности ГДР, которые стали агентами–двойниками и передавали информацию на Запад.

Куронь сам предложил «штази» свои услуги. Талантливый практик–контрразведчик, он не получил в своё время высшего образования и поэтому слишком медленно (как считал сам) продвигался по службе и слишком маленькую зарплату получал. Куронь, отвечал за контршпионаж и занимался перебежчиками из «штази», то есть занимал достаточно ответственный пост. Но всё равно был обижен. Он был уверен, что заслуживает большего. На предательство его толкнуло тщеславие. И жадность: за свои «услуги» Куронь получил от МГБ ГДР, в общей сложности, около семисот тысяч марок. Это за довольно короткий срок.

Он связался с сотрудниками гэдээровской разведки, работавшими в Бонне, в 81–м году. Связался анонимно, но в «штази» очень скоро выяснили, с кем имеют дело. Куронь считался таким важным источником информации, что с ним лично встретился Маркус Вольф, долгие годы возглавлявший внешнюю разведку ГДР – Первое главное управление МГБ (сокращённо «ПГУ»). Многие из агентов–двойников, которых выдал Куронь, были расстреляны в Восточной Германии. После мирной революции в ГДР Куроня арестовали и приговорили к двенадцати годам тюрьмы. Отсидев половину срока, он вышел на свободу. Но особенно радости это ему уже не доставило. Всё тайно накопленное богатство пошло прахом. Ему даже пришлось заложить дом, чтобы выплатить в казну ту сумму, которую он заработал на предательстве.

Но вернёмся к последним дням «штази». Автор книги «Разведчики в отставке» Клаус Белинг очень красочно описывает, как в министерстве госбезопасности ГДР, фактически уже упразднённом, уничтожали секретные документы, списки сотрудников, протоколы допросов и записи прослушанных разговоров. Работа шла день и ночь. В каждом из двадцати отделов ПГУ было около пяти шредеров (уничтожителей бумаги). Они работали в буквальном смысле день и ночь. На такую нагрузку маленькие шредеры явно не были рассчитаны. Когда их моторы перегревались, гэдээровские чекисты клали шредеры их на полчаса в холодильник – и после этого уничтожение документов продолжалось. В коридорах «штази» стало тесно от мешков с обрезками бумаги. Правда, в подвале министерства госбезопасности стоял с незапамятных времён допотопный агрегат для сжигания секретных документов, но он чаще ломался, чем работал. В конце концов, сотрудники «штази» получили разрешение забирать досье домой, где сжигали их в печках или прямо в саду на даче. Контролировать это было невозможно. И уже тогда гэдээровские чекисты стали торговать секретной информацией: одни пытались продать её КГБ, другие – ЦРУ и западногерманской разведке.

Но независимо от этого, ударная работа «бойцов невидимого фронта» из Первого главного управления МГБ по уничтожению досье оказалась совершенно бессмысленной. Бессмысленной потому, что сохранились две важнейших базы данных, в которых хранилась информация о всех восточногерманских шпионах. Это, во–первых, микрофильмы с переснятой картотекой Первого главного управления «штази» (она стала широко известна под названием «Роузвуд» – «Розовое дерево», которое дали этой базе данных американцы). История того, как именно картотека попала в руки ЦРУ, до сих пор покрыта тайной. Одна из версий такова. Продолговатые металлические цилиндры, в которых хранились микрофильмы (на жаргоне «штази» они назывались «молочными бидонами») были в начале 90–го года перевезены из штаб–квартиры «штази» в берлинский район Карлсхорст, где располагалась резидентура КГБ, и переданы полковнику КГБ Александру Принципалову. Тот вместе со своим помощником Александром Зюбенко якобы и продал микрофильмы американцам, получив за это (даже называется конкретная сумма) полмиллиона долларов. Однако установить истину, повторяю, невозможно. Ни Принципалова, ни Зюбенко уже нет в живых. Оба умерли во второй половине девяностых годов, после возвращения в Москву, – как будто от инфаркта.

Но была ещё одна сохранившаяся секретная база данных «штази». Речь идёт о электронной (компьютерной) копии архива «входящих» документов внешней разведки ГДР – прежде всего, донесений шпионов, работавших на Западе. Дело в том, что долгие годы в электронно–вычислительном центре «штази» стояли компьютеры фирмы «Сименс», но в 1987 году решили всё–таки перейти на свои собственные, восточногерманские. Однако программисты министерства госбезопасности отечественной технике не слишком доверяли, поэтому на всякий случай сделали рабочие копии. Позже, когда понадобилась магнитная лента для компьютеров (она, как и многое другое, была в социалистической ГДР дефицитом), на этих боббинах с магнитной лентой записали «поверх» копий какую–ту другую информацию, а сами боббины передали в электронно–вычислительный центр организации Варшавского договора, располагавшийся в подземном бункере в восточногерманском городке Гарцау. Магнитные ленты хранились в сверхсекретном помещении этого секретного объекта – в комнате, где стояли шифровальные аппараты Западной группы советских войск. В канун объединения Германии советские «особисты» увезли шифровальные аппараты с собой, а про боббины никто и не вспомнил. Так они попали в руки Федерального ведомства, которое занималось (и занимается сейчас) изучением архивов «штази». В этом ведомстве, например, каждый житель Германии может посмотреть своё досье, которое в своё время завели на него чекисты и узнать имя «своего» стукача. Так вот: одному из компьютерных хакеров ведомства удалось восстановить когда–то записанную рабочую копию регистрационного архива донесений заграничной агентуры «штази». Это был бесценный источник. «Почтовый ящик» министерства госбезопасности ГДР давал исчерпывающую информацию как о конкретных объектах и целях восточногерманского шпионажа, так и об источниках этой информации (причём, обычно приводились настоящие имена агентов). После расшифровки этих магнитных лент стало окончательно ясно, что гэдээровские чекисты проиграли классовому врагу и архивную войну.

Любопытная деталь. К тому времени, когда расшифровали архив заграничных агентурных донесений внешней разведки ГДР, имена большинства граждан ФРГ, шпионивших для «штази» (это, в общей сложности, около 1800 человек), уже были известны. Почти все они были разоблачены благодаря перебежчикам из восточногерманского МГБ, которые выдали своих подопечных. Правда, лишь полгода назад американцы, наконец, передали немцам ту самую базу данных «Роузвуд», о которой мы уже упоминали (микрофильмы с картотекой службы внешней разведки ГДР, проданные ЦРУ советскими чекистами). Об этой картотеке и о людях, которые могут в ней значится, ходят самые невероятные легенды. Тем не менее, большинство специалистов считает, что вряд ли можно ждать каких–то новых сенсационных разоблачений. Имена всех (ну, или почти всех) кадровых сотрудников внешней разведки ГДР и завербованных ими агентов на Западе уже известны. Разумеется, не все эти шпионы были источниками действительно важной и совершенно секретной информации. Однако около шестисот человек работали в министерствах, разведслужбах, штаб–квартирах политических партий западных стран. О самых ценных из этих агентов стоит рассказать особо.

О Клаусе Куроне, осуждённом на двенадцать лет за измену родине и шпионаж, вы уже знаете. Столько же – двенадцать лет тюрьмы (из которых, правда, отсидел лишь чуть больше четырёх) – получил и Карл Гебауэр. Он возглавлял в прошлом службу безопасности западногерманского филиала концерна IBM. Этот филиал специализировался на военных компьютерных системах. В своё время Гебауэр передал «штази» многие тысячи страниц секретной технической документации. Но потом его уволили из IBM. После этого восточногерманские чекисты потеряли к нему интерес. Когда пала Берлинская Стена, Гебауэр жил в маленьком городке на севере ФРГ. Жил на небольшое пособие, подрабатывая раскраской сувенирной керамики. В тюрьме смог отдаться своему хобби полностью.

Ещё одна любопытная фигура – Райнер Рупп, которому в «штази» дали кличку «Топаз». Вместе со своей супругой (кличка «Бирюза») он передавал внешней разведке ГДР секретную информацию из штаб–квартиры НАТО в Брюсселе. Рупп был уверен, что его не раскроют: тем более, что даже спустя три года после объединения Германии немецкая прокуратура не требовала его выдачи у бельгийских властей. Поэтому решил, в конце концов, приехать в гости к своей матери, живущей в Трире. Но, как оказалось, немцы просто выжидали, усыпив бдительность «Топаза». В Трире он был арестован и предстал перед судом.

Больше «повезло» (если это слово здесь вообще уместно) полковнику Иоахиму Краузе, который занимал пост начальника штаба «MAD» – военной контрразведки Западной Германии – и при этом много лет работал на госбезопасность ГДР. Краузе умер от рака за год до мирной революции в ГДР и был похоронен со всеми почестями...

У восточногерманского министерства госбезопасности был свой «крот» и в службе внешней разведки ФРГ – Bundesnachrichtendienst. «Гизела», – под такой кличкой проходила в «штази» Габриеле Гаст – ведущий аналитик отдела, занимавшегося Советским Союзом. Её завербовал ещё в конце шестидесятых годов сотрудник «штази» Карл–Хайнц Шнайдер. Больше двадцати лет их связывали близкие отношения. «Карличек», – так называла Габриеле Гаст своего любовника и ведущего офицера. Но при этом, как выяснилось много позже, когда она уже находилась под следствием, Габриеле Гаст даже не знала его настоящего имени. В своих донесениях «Карличек» со всеми подробностями описывал свою подопечную, её привычки, слабости и предпочтения – в том числе и самого интимного свойства. Во время их последней конспиративной встречи в мае 90–го года «Карличек» даже пытался перевербовать свою подругу, выступив посредником и передав ей предложение КГБ. «Там очень заинтересованы в сотрудничестве с тобой и готовы платить тебе полторы тысячи марок в месяц за любую информацию», – сказал он. Но Габриеле Гаст, поразмыслив, отказалась: КГБ представлялся ей менее надёжной организацией, чем «штази». Тогда «Карличек» попросил у неё денег в долг.

В сентябре 1991 года её арестовали. Так как она сама работала в разведке и, трезво оценивая ситуацию, возможности разоблачения не исключала, то и восприняла арест достаточно спокойно. Но затем судьба начала наносить её удар за ударом – один другого болезненней. Она узнала, что была не больше, чем марионеткой на службе у циничных и расчётливых хозяев, что её возлюбленный, друг и связник всего лишь старательно выполнял указания чекистского начальства. В отличие от Габриеле Гаст «Карличек», как бывший гражданин ГДР, не подсудный по статье «Измена родине», оставался на свободе. Габриеле Гаст буквально засыпала его письмами, умоляя позаботиться о своём приёмном сыне–инвалиде. Но ответа она так и не дождалась. Лишь одно–единственное письмо пришло к ней в восьмиметровую камеру мюнхенской тюрьмы: ей ответил бывший шеф внешней разведки ГДР Маркус Вольф. Это письмо обернулось ещё одним горьким разочарованием. «Я ждала простого человеческого участия, – рассказывает Габриеле Гаст, – а вместо этого получила несколько издевательских торопливых строчек: мол, в отличие от меня, у него, Вольфа, нет времени на глубокие и длинные рассуждения».

В общем, никто из прежних гэдээровских соратников по невидимому фронту бывшей шпионке «штази» по кличке «Гизела» не помог. Помогло... западногерманское правосудие. Всего через семь месяцев после приговора суда Габриеле Гаст определили облегченный режим заключения. Она лишь ночевала в тюрьме, а всё остальное время проводила на курсах компьютерного программирования и в интернате у своего приёмного сына.

Между прочим, её бывший шеф, генерал–полковник госбезопасности Маркус Вольф, тоже, в конце концов, предстал перед судом. Причём даже дважды – за разные преступления. Но в тюрьме пробыл всего лишь несколько дней. Накануне объединения Германии сбежал в Советский Союз, после августовского путча вынужден был вернуться в Германию. Первый приговор (шесть лет тюрьмы) оспорил в Конституционном суде, второй был переквалифицирован на условное наказание. Живёт в Берлине, пишет мемуары. Две его книги переведены и на русский язык.

Но подробнее о деле Маркуса Вольфа и некоторых других его чекистских соратников, а также о том, почему работа внешней разведки ГДР оказалась, в конечном итоге, столь неэффективной, мы поговорим в следующем выпуске радиожурнала «Читальный зал», через неделю.