Ровно четверть века назад, 1 июля 1990 года, для большинства жителей ГДР исполнилась давняя мечта: они стали полноправными обладателями денежной единицы ФРГ - немецкой марки (дойчмарки). К 25-летию этого события Немецкий институт экономических исследований (DIW) в Берлине опубликовал исследование, в котором сопоставляет один валютный союз, германский, и другой - европейский. При этом особое внимание уделяется сравнению с нынешней ситуацией в Греции.

1990 год: быстрый переход на твердую валюту по льготному курсу

"Имеется целый ряд интересных параллелей между ГДР 1990 года и сегодняшней Грецией, - считает директор DIW Марсель Фрацшер (Marcel Fratzscher). - У двух этих стран не было или нет функционирующих (государственных) институтов. К тому же они не обладали жизнеспособной в долгосрочном плане экономической структурой". А еще, добавляет ученый, политики и там, и там давали населению невыполнимые обещания.

И тем не менее ситуация в двух странах развивалась по-разному. Почему? Вспомним, что происходило в Германской Демократической Республике два с половиной десятилетия назад. Осенью 1989 года здесь разразилась мирная революция, которая привела к падению Берлинской стены и положила конец всевластию коммунистов. Уже в начале 1990 года стало ясно, что дело идет к объединению двух германских государств, однако формально оно произошло лишь 3 октября того же года.

Таким образом Германский валютный союз был осуществлен 1 июля 1990 года в условиях, когда формально еще существовали два самостоятельных государства - социалистическая ГДР и капиталистическая ФРГ. Марки ГДР были изъяты из оборота, единственным законным платежным средством на территории двух стран стала марка ФРГ, восточные немцы получили возможность обменять свои сбережения на дойчмарки по "политическому" курсу, значительно более выгодному, чем рыночный. Такая мера имела цель остановить их массовое бегство на Запад.

У "шоковой терапии" не было альтернативы

В результате у населения ГДР на руках оказались довольно значительные суммы твердой валюты. По льготному курсу были пересчитаны и зарплаты. Сегодня, отмечает Марсель Фрацшер, большинство экспертов сходится на том, что все это и привело вскоре к быстрому краху предприятий бывшей ГДР. У них резко возросли издержки на рабочую силу, которую теперь приходилось оплачивать в дойчмарках, а их продукция не выдерживала конкуренции с более качественными и дешевыми товарами западногерманских компаний.

Существовал ли вариант более щадящего перехода на твердую дойчмарку? С высоты сегодняшнего дня Марсель Фрацшер утверждает: нет, альтернативы шоковой терапии не было. "Решающее значение имело то, что экономика ГДР по самой своей структуре все равно не имела шансов на выживание. Так что, в конечном счете, это был просто вопрос времени, когда она рухнет и будет заменена на что-то новое", - подчеркивает глава DIW.

Греции, кроме туризма, нечего предложить

Трудности сегодняшней Греции, убежден ученый, во многом сопоставимы с теми проблемами, с которыми столкнулась ГДР после валютного союза в 1990 году: неэффективные государственные институты и неконкурентоспособные на мировом рынке предприятия. Как выходить из такой ситуации? "Мы по сей день задаемся в Европе вопросом, следует ли осуществлять важные реформы на протяжении многих лет или же очень быстро. В Восточной Германии к успеху привела их быстрая реализация", - указывает профессор Фрацшер. Уже за первые десять лет доходы на душу населения на востоке страны достигли 82 процентов от уровня Западной Германии.

По мнению ученого, проблема Греции состоит в том, что до ее вступления в Европейский валютный союз в 2001 году она десятилетиями не проводила институциональных реформ. После введения валюты евро она оказалась в такой же ситуации, как и Восточная Германия после перехода на дойчмарку, но вот только реформы греки проводили очень медленно, а потому адаптация экономики к твердой валюте у них в значительной мере еще впереди.

"Проблема Греции, и в этом она похожа на ГДР, состоит не столько в том, что ее товары и услуги пользуются спросом на мировом рынке, но являются слишком дорогими. У Греции, за исключением туризма, просто нет тех товаров и услуг, которые пользовались бы спросом за рубежом", - считает Марсель Фрацшер. Поэтому, подчеркивает он, переход на более мягкую валюту грекам не поможет. Греции, убежден профессор, плохо не из-за евро, а из-за пробуксовки реформ.

Глава института DIW критикует и тезис о том, будто еврозона не является "оптимальным пространством для валютного союза", и входящие в нее 19 стран столь различные, что просто не могут иметь единую денежную единицу. "Следуя этой логике, германо-германский валютный союз так никогда бы и не состоялся, поскольку в 1990 году ГДР и ФРГ в экономическом отношении отличались друг от друга намного больше, чем сегодняшние 19 членов еврозоны", - напоминает Марсель Фрацшер.