На состоявшемся в пятницу 20 октября саммите Европейского союза, главы государств и правительств стран ЕС высказались за ратификацию Россией Энергетической хартии. Этот документ гарантирует, в частности, беспрепятственный транзит российского газа из России и через Россию и обязывает Москву к либерализации своего рынка энергоносителей. Кроме того, лидеры ЕС хотят гарантий соблюдения в энергетическом секторе прав иностранных инвесторов в России. Европейцы настаивают на том, чтобы эти условия нашли свое отражение в новом соглашении о партнерстве и сотрудничестве между Брюсселем и Москвой.

В России в этой связи многие недоумевают: мы, дескать, предлагаем Европе энергетическое сотрудничество, направляем туда все больше газа и нефти, а в Европе есть силы, сомневающиеся в необходимости расширения энергетического партнерства с Россией. Что заставляет европейцев сомневаться в целесообразности еще более тесного альянса с Москвой в сфере энергетики? С этим вопросом мы обратились к руководителю проекта Россия–ЕС в Финском институте международной политики Аркадию Мошесу.

- Ответ на этот вопрос, на самом деле, прост. Есть два обстоятельства, две такие линии, по которым Европейский союз за последние полтора месяца получил очень тревожащие сигналы. Первым и наиболее важным для тех прагматиков в Европе, которые принимают решения, является решение России не допустить европейцев – как, впрочем, и других иностранцев – к разработке Штокмановского газового месторождения. Дело в том, что, пока сохранялись надежды и иллюзии на то, что Россия будет приветственно относиться к западному капиталу, ей могли прощать многое - в том числе то движение в сторону от демократии, которое, безусловно, в России наблюдалось в последние годы. Но сейчас точки над «i» расставлены. Россия заявила, что она отказывается принимать западный капитал, и здесь для многих это стало неприятным сюрпризом. А второе – это та серия резонансных убийств, которые случились в России за последние шесть недель и которые заставили европейцев задуматься о том, а верны ли те представления о стабильности в России, на основании которых строилась европейская российская политика – потому что сейчас то, что в России при Путине достигнута стабильность, уже далеко не выглядит аксиомой.

- Допустим, сомнений в Евросоюзе насчет энергетического сотрудничества с Россией всё больше. Но какая альтернатива есть у Европы?

- Полной альтернативы, безусловно, нет и быть не может. И то, что Россия и Европейский союз на сегодня и на обозримую перспективу будут находиться в состоянии экономической и энергозависимости, - факт. И это очень хорошо, потому что это мощный ограничитель на пути дальнейшего перерастания дальнейших отношений между Россией и ЕС в конфликтные. Но при этом не стоит сбрасывать со счетов и другие обстоятельства. Во-первых, у Европы есть немалый потенциал энергосбережений – и не только у стран – новых членов Евросоюза, но и у «старых» членов ЕС. Второе: у Европы есть потенциал дальнейшего, я бы даже сказал, не развития, а создания единого энергетического рынка, который отсутствует на данный момент. Трубопроводы связывают Россию и Германию, но не Германию и Францию. Здесь есть, над чем думать, и есть, куда работать. Поэтому то направление, в котором дискуссия в Европе сейчас развивается, вообще-то, правильное. И главное – что велики сомнения по поводу того, что доля России в обеспечении Европы энергетикой будет расти. Скорее всего, она расти не будет, и поэтому принимать меры в любом случае придется.