Еще до первых десятилетий прошлого века Германия была местом философского паломничества для всего мира. Ее называли страной поэтов и мыслителей. Сегодня немецкая молодежь едет в Америку учиться философии. Это считается не просто хорошим тоном, но и открывает карьерные перспективы. Но немецкого студента, который едет в Америку учиться философии, можно сравнить с американцем, который едет в Германию учиться снимать гангстерские фильмы или исполнять джазовые композиции, считает Карен Свасьян, известный в Западной Европе философ армянского происхождения.

Широкую известность Свасьян получил благодаря тому, что одним из первых после революции перевел для российского читателя Ницше (Nietzsche) и Шпенглера (Sprengler). В 1993 году профессор из Еревана стал стипендиатом Фонда имени Гумбольдта, а немногим позже был приглашен в Инсбрукский университет.

Сегодня он - писатель и профессор, выступающий с лекциями по всей Европе. В интервью DW Карен Свасьян поделился своими взглядами о сегодняшнем состоянии философской школы в Германии.

DW: Вы говорите, что истинные философы в Германии перевелись. В чем причина? Может быть, философию неправильно преподают в университетах?

Карен Свасьян: Причин много. В том числе и названная вами. Один знакомый показал мне как-то экзаменационный лист своего отца, который учился философии еще в 20-е годы в различных немецких городах. Там были подписи экзаменаторов - Гуссерля, Кассирера, Шелера, Хайдеггера. Ну, где вы сегодня встретите подобное!

Дело даже не в том, что правильно или неправильно преподают философию в университетах, а в том, кто именно преподает. Тенденция или даже мода такова, что под названием "философия" преподается, как правило, "отсебятина": оригинальная отсебятина или опирающаяся на чужую. Разумеется, есть исключения: скажем, в области истории философии, где очень много добросовестных и хороших специалистов. В целом же о нынешней философской ситуации можно сказать словами Франца Грильпарцера, который в свое время так высказался о цензуре: "Цензуры не может быть, потому что нет цензоров".

- Чем методика преподавания философии в немецких, австрийских вузах отличается от методики преподавания в российских вузах?

- Мне трудно судить о теперешних российских вузах, так как последние мои впечатления о них уходят еще в советские времена. Однако, судя по прочитанному, - я имею в виду публикации с дискуссий, семинаров, круглых столов - создается впечатление какой-то амальгамы. Можно было бы говорить о конфликте поколений: отцов, колдующих над Марксом в поисках человеческого лица, и детей, сразу по появлении влезших в ползунки постмодернизма.

В немецкоязычных странах такого нет: тут главное - попасть в лузу, а там делай, что взбредет в голову. Что здесь хуже всего, так это отход от классической традиционной методики (я имею в виду систематическое введение в философию, изучение истории философии в целом), которая все больше отодвигается на задний план, уступая место моде и "оригинальничанию".

Ну, чем может казаться философия студенту, если он знакомится с ней по Деррида или Слотердейку. Это все равно, что регулярно утолять голод чипсами или просто семечками. Когда он перестанет быть студентом и станет сам преподавать, он будет делать так же, надеясь, что ему повезет.

- В российских вузах философия - обязательная часть учебной программы. В Германии - нет. Какой подход, по-вашему, более правильный? Должен ли каждый студент владеть знаниями философии?

- Повторюсь, дело не в том, является ли философия обязательным предметом, а в том, что она из себя представляет. В российских вузах она больше напоминает метастаз прежних времен, когда философия в силу абсолютной идеологизированности сознания имела статус основной дисциплины. Кандидатский минимум по философии сдавали все, даже зооветеринары и спортсмены. В Германии, разумеется, этого нет. Но, что парадоксально, результат почти одинаков: изучают ли философию в обязательном порядке или по желанию, в обоих случаях ее нет.

Мне могут возразить количеством ежегодно защищаемых диссертаций по философии, философских журналов и.т.д. Но говоря о настоящей философии, я имею в виду некий редко достижимый уровень сознания, где мысль точно в том же смысле воспринимает идеи (духовное, сверхчувственное), в каком глаз воспринимает цвет, а ухо тон. Всё прочее - не наука, а философствование или говорение - всё равно, умное или слабоумное. Философствовать можно в кафе (если ты - в Париже или в Вене) или на кухне (если ты - в Москве). Но не в университетской аудитории, где учатся думать, прежде чем говорят, и где соответственно не выдают за мысли эффектные хлопушки слов.

- Как вы можете оценить интерес к философии у молодого поколения в Западной Европе?

- Я не знаю, можно ли здесь говорить о молодом поколении в целом, но у отдельных молодых людей, насколько я могу судить об этом из личного опыта, интерес к философии, несомненно, налицо. Искоренить его невозможно. Зато можно обезобразить до неузнаваемости. Это когда более старые философы из кожи вон лезут, чтобы привлечь к себе внимание. Прыгать на сцене с гитарами они не могут, зато могут мысленно подражать прыгающим и воссоздавать нечто похожее в плетении словес.

- Одна из проблем пониженного интереса - проблема практического применения знаний философии. В каких сферах сегодня на Западе нужны философы-специалисты?

- А они есть сегодня едва ли не во всех сферах. Подумайте о таких проектах, как "философия сортов сыра" или "философия автобусного предпринимательства". Главное, создавать, как говорится, тренды и бренды. А за специалистами дело не станет.