В мировые СМИ внезапно вернулся термин Grexit. Образованный из английских слов Greece и Exit, он активно использовался летом 2012 года, когда со всей остротой встал вопрос о возможном выходе Греции из еврозоны. Тогда партнеры по Европейскому валютному союзу и особенно Германия предпринимали все возможное, чтобы удержать в своих рядах утопающую в долгах балканскую страну. И им это удалось.

Политическая элита Греции допустила обострение ситуации

Но вот прошло два с половиной года, и вдруг тема возвращения греков к денежной единице драхме вновь оказалась на повестке дня. Причем на сей раз из Германии, Франции и других стран еврозоны поступают сигналы о том, что теперь их правительства уже не будут больше всеми правдами и неправдами противиться Grexit. Почему политическое отношение к подобному варианту развития событий принципиально изменилось?

Начнем с того события, которое дало толчок новому греческому кризису. В декабре 2014 года парламенту в Афинах предстояло выбрать президента страны. На это, согласно конституции, отводятся три тура. Если представленный правительством кандидат так и не получает необходимых голосов депутатов, парламент распускается и в месячный срок назначаются досрочные выборы. Именно так оно и произошло.

Значительная часть депутатского корпуса (иначе говоря, политической элиты страны) сознательно пошла на обострение ситуации в обстановке, когда Греция вот-вот начала выходить из шестилетней рецессии и когда предстоят очередные договоренности о финансовой помощи со стороны Европейского Союза и Международного валютного фонда (МВФ). После назначенных на 25 января выборов в парламенте может возникнуть патовая ситуация, что потребует проведения в марте повторного голосования. В результате деловая жизнь на несколько месяцев окажется парализованной, что неминуемо отбросит назад экономику страны.

Не менее вероятен приход к власти коалиции радикальных левых СИРИЗА, харизматичный лидер которой Алексис Ципрас обещает положить конец политике жесткой экономии и тем реформам, что были обговорены с международными кредиторами, а также потребовать списания греческих долгов. В то же время он заверяет своих избирателей, что греки останутся в еврозоне и тем самым сохранят твердую валюту евро.

"Нас нельзя шантажировать"

На этом фоне журнал Der Spiegel сообщил 3 января, что канцлер ФРГ Ангела Меркель (Angela Merkel) и министр финансов Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) изменили позицию по отношению к возможному выходу Греции из еврозоны и считают его последствия "преодолимыми". И хотя один из пресс-секретарей правительства вскоре официально заверил, что "никакой смены курса не было", многочисленные высказывания показывают, что в немецких политических кругах назревает или уже назрел перелом настроений.

Так, вице-канцлер ФРГ, глава Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel), с одной стороны, подчеркивает, что немецкие власти стремятся к тому, чтобы Греция осталась в зоне евро. В то же время Габриэль, занимающий пост министра экономики, отметил, что "нас нельзя шантажировать, и мы ожидаем от греческого правительства - неважно, кто в него войдет, - что договоренности с ЕС будут выполняться".

Аналогично высказался 5 января и президент Франции Франсуа Олланд. Решение о дальнейшем пребывании в еврозоне должны принимать сами греки, заявил он, одновременно подчеркнув, что грекам следует выполнять взятые на себя обязательства перед ЕС. А что, если левые популисты откажутся это делать?

Только потому, что в Греции появится новое правительство, никто не станет списывать ей долги, четко дал понять министр финансов немецкой федеральной земли Бавария Маркус Зёдер (Markus Söder). А его товарищ по партии ХСС Маркус Фербер (Markus Ferber), возглавляющий валютный комитет Европейского парламента, заявил, что если Греция хочет "вновь вернуться к прежнему разгильдяйству", то никакой помощи от ЕС она больше не получит.

Еврозона окрепла, проблемные страны выздоравливают

Растущая готовность отказаться от прежней политики "спасения Греции во что бы то ни стало" во многом объясняется тем, что по сравнению с 2012 годом еврозона существенно окрепла. Тогда, в разгар долгового кризиса, выход Греции мог вызвать эффект домино: началось бы бегство капитала из других проблемных стран - Ирландии, Португалии, Испании, Италии - и они в кратчайшие сроки тоже могли оказаться на грани банкротства. В той ситуации Grexit был бы воспринят многими участниками финансового рынка как начало распада всей еврозоны.

Сейчас, в 2015 году, такую опасность удалось минимизировать. Число участников Европейского валютного союза возросло до 19, в нем возобновился экономический рост, он создал и отработал механизмы экстренной помощи, а Ирландия, Португалия и Испания вышли и из рецессии, и из-под опеки европейского стабфонда, доказав тем самым, что предписанные им, как и Греции, радикальные реформы действенны и эффективны. Правда, серьезные проблемы продолжают испытывать Италия и Франция, но прежнего страха перед распадом всей еврозоны на рынке больше нет.

В такой обстановке Grexit выглядел бы для еврозоны, возможно, уже не столько сигналом беды, сколько избавлением от непосильного груза. Специально стремиться к этому лидеры ЕС не станут, потому что многомиллиардные потери для банков и налогоплательщиков в случае банкротства Греции все же неминуемы, однако макроэкономической катастрофы от ее выхода из еврозоны уже не ждут. Катастрофой он обернется для самих греков.

Поэтому достаточно вероятно, что Алексис Ципрас, даже если он придет к власти вместе со своей коалицией из коммунистов, троцкистов, маоистов и левых экологистов, быстро забудет о предвыборных обещаниях и начнет проводить весьма прагматичную политику."Он обещает тратить деньги, которых у него нет и которые ему никто не даст в долг", - говорит Хольгер Шмидинг (Holger Schmieding), главный экономист немецкого Berenberg Bank. Вероятность выхода Греции из еврозоны он оценивает в 30 процентов.