Оперативное планирование "Крымской полевой миссии по правам человека" в симферопольском офисе организации. Волонтеры распределяют маршруты: кто-то собирается опрашивать людей в очередях на получение паспорта, кто-то едет к украинским беженцам, кто-то встречается с крымскими татарами. Вдруг в Facebook появляется сообщение: на центральном вещевом рынке сегодня была облава, сотрудники российской полиции забрали 60 человек в управление МВД по борьбе с экстремизмом. Правозащитники Александр Друк и Михаил Мацкевич меняют свои планы и отправляются на рынок, чтобы по свежим следам выяснять, что там произошло.

Миссия

"Крымская полевая миссия по правам человека" появилась в марте 2014 года в рамках международной группы правозащитников, которые мониторили ситуацию на Украине. Инициатива принадлежала члену Совета по правам человека при президенте РФ Андрею Юрову. "Я тогда оказался в Крыму по двум причинам - как представитель международной группы и как член СПЧ. И 5 марта, когда ситуация стала явно тревожной, мы приняли решение о создании отдельной организации в Крыму", - рассказал правозащитник.

В тот момент еще никто не говорил о независимости или присоединении к России, объясняет Юров. С тех пор ситуация изменилась - Крым был аннексирован, почти все украинские правозащитники уехали с полуострова на материк, и "Крымская полевая миссия" осталась, по сути, единственной международной правозащитной организацией, которая постоянно работает здесь.

На рынке

Выяснить, что произошло на рынке, оказалось не так-то просто - большинство продавцов об облаве ничего не слышали. В конце концов, мы встречаем крымского татарина, который отводит нас в дальний конец крытого корпуса, в арабское кафе, хозяин которого в свою очередь знакомит волонтеров с владельцем магазинов тканей, сирийцем по имени Шуман. У него накануне задержали брата. "Хватали без разбору тех, у кого неславянские лица, - говорит Шуман. - Первая машина "Газель" уехала с арабами, вторая - с татарами и армянами. У одних документы в порядке, другие еще не разобрались с российскими правилами. Всех сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, слюну на ДНК - и отпустили".

Зачем все это было нужно, сотрудники МВД Шуману объяснить отказались. "Сказали: "Это приказ Аксенова, - говорит Шуман. - Уже 27 лет живу в Крыму - никогда такого не было". Сейчас Шуман пишет жалобы президенту РФ, в прокуратуру и лично Сергею Аксенову (главе непризнанной республики Крым. - Ред.). Правозащитники предлагают свою помощь в составлении документов. "Мне кажется, российские силовики так "знакомятся", - комментирует происшествие координатор "Крымской полевой миссии" Александра Крыленкова. - Собирают данные, составляют для себя какую-то базу, чтобы потом было проще работать. Здесь это в новинку, а нам хорошо знакомо - типичный почерк российских силовых структур". Правозащитница советует крымчанам отказываться от процедур, связанных с нарушением законов: "Никто не может вас заставить сдать дактилоскопию и, тем более, пробы на анализ ДНК. При административных правонарушениях это процедура добровольная. Поэтому просто отказывайтесь".

Тут же обнаруживается еще целый ряд проблем, связанных с местными арабами и другими иностранными гражданами. Многие из тех, у кого раньше был вид на жительство, выданный Украиной, сейчас оказались в парадоксальной ситуации: российское гражданство им не полагается, а, чтобы получить российское разрешение на временное проживание, нужно доказать свое право на этот документ. Не все могут это сделать, например, Алля, родственник Шумана, не был прописан в Крыму, хотя жил здесь уже много лет с украинским видом на жительство. "Мне сказали, мол, поезжайте в Сирию, подавайте заново документы, иначе депортируем, - говорит Алля. - А вы представляете, что там сейчас творится?" Правозащитник Михаил Мацкевич договаривается с Алля о сопровождении в Федеральную миграционную службу.

Вне политики

Работа "Крымской полевой миссии по правам человека" организована посменно - волонтеры из Москвы, Санкт-Петербурга, Минска приезжают в Симферополь на две-три недели. Никто из них не получает зарплату, а текущие расходы оплачиваются из общего котла, говорит Юров: "Разные неправительственные организации из России, Украины, Беларуси скидываются и покупают нам билеты, оплачивают аренду офиса". Большая часть международных организаций по правам человека работают иначе, утверждает Юров: "Приехали - написали доклад - уехали. А наше постоянное присутствие связано не только с мониторингом, но и с измерением температуры гражданского общества. Мы постоянно контактируем с некоммерческими организациями в Крыму, но стараемся избегать общения с политическими группами".

"Крымская полевая миссия", по словам ее руководителя, вне политики: "Когда мы, например, занимаемся мониторингом прав человека на границе, то фиксируем все нарушения - и российских пограничников, и украинских, независимо от того, какая сторона нам больше нравится". Информация о правонарушениях на полуострове идет в структуры верховного комиссара по правам человека ООН, в ОБСЕ, украинскому и российскому омбудсменам, а также в местный административный аппарат, рассказывает Юров. Именно на отчетах миссии во многом основываются доклады крупных правозащитных организаций, таких как Human Rights Watch или Amnesty International.

Иногда удается как-то повлиять на ситуацию: например, по инициативе Юрова в Совете по правам человека была создана отдельная рабочая группа по Крыму, которую возглавил журналист Николай Сванидзе. Это, в частности, могло повлиять на ситуацию с крымскими татарами, считает Юров. В октябре на встрече представителей СПЧ с Путиным Сванидзе сказал, что у него имеется информация о фактах "исчезновений, прямых похищений" крымских татар "людьми без опознавательных знаков". После этого похищения прекратились - "возможно, в том числе и благодаря нашей работе", полагает руководитель "Крымской полевой миссии по правам человека". По его словам, в ситуации, когда политических решений по Крыму можно ждать много лет, задача правозащитников - "хоть что-то делать для людей, которые страдают прямо сейчас".