Государственная дума РФ в пятницу, 24 апреля, утвердила во втором и третьем чтении проект амнистии к 70-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне. Несмотря на то, что этот акт гуманизма является исключительно прерогативой нижней палаты парламента и подписи президента под ним не требуется, был выбран именно президентский вариант амнистии.

Согласно ему, на свободу выйдут наименее социально защищенные категории заключенных (родители детей до 18 лет, беременные женщины, пожилые люди, ветераны, инвалиды, тяжелобольные, несовершеннолетние, совершившие нетяжкие преступления), те, кто получил сроки до 5 лет заключения, условный срок или незначительные наказания, осужденные в первый раз, а также те, кому до отбытия срока остается меньше года.

В целом рассчитывается, что будут амнистированы до 60 тысяч заключенных, получивших реальные сроки, и до 200 тысяч осужденных условно или понесших незначительные наказания.

Севшие "по недомыслию" останутся сидеть

Президентский вариант набрал в Думе наибольшее число голосов депутатов по сравнению с проектами ЛДПР и "Справедливой России". Единственный проект от общественности, предложенный Советом при президенте по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), традиционно даже не рассматривался Думой.

Лев Левинсон, эксперт Института прав человека и один из разработчиков проекта СПЧ, говорит, что связь гражданских организаций с организаторами амнистий в России была потеряна еще в начале 2000-х: "До 2001 года проекты амнистий составлялись с учетом мнения правозащитников, в результате амнистии были гуманнее и рациональнее. Например, список статей, не подпадающих под амнистию, был намного короче сегодняшнего. Однако с укреплением власти силовиков на смену амнистиям пришла их имитация".

"Сегодняшняя амнистия действительно более широкая, чем предыдущие путинские, однако широкой она стала за счет тех, кто меньше всего нуждается в амнистии, - считает Левинсон. - Возьмем самую многочисленную категорию освобождаемых - тех, у кого осталось меньше года до окончания срока. Получается, что выйдут на свободу те, кому, например, из восьми лет осталось сидеть всего 2-4 месяца. А те, кто попал в зону по недомыслию, доносу или в результате спланированной акции, не будут освобождены, потому что их статьи не подпадают под амнистию".

Правозащитник особо указывает на несправедливость в отношении осужденных по статьям о незаконном обороте наркотиков, оставшихся за бортом амнистии: "Таких в России 127 тысяч, из них около половины - те, кто осужден не за сбыт, а за приобретение наркотиков - простые наркозависимые или случайно столкнувшиеся с наркотиками. Другая часть осужденных - это жертвы провокаций со стороны сотрудников Наркоконтроля".

В результате, отмечает Левинсон, в России сейчас сидит больше потребителей, чем наркодилеров: "Наркотические" статьи - это единственный раздел УК, количество осужденных по которым не уменьшается, а растет".

Политзаключенные останутся за решеткой

Член московской Общественной наблюдательной комиссии, журналистка и правозащитница Зоя Светова также ожидала от амнистии большего: "Судебные ошибки у нас составляют до 30 процентов приговоров. Это значит, что до трети заключенных в России сидят незаконно. Однако вопрос о справедливости наказания даже не обсуждается".

"Конечно, хорошо, что амнистию получат социальные категории и осужденные по "легким" статьям, - продолжает Светова. - Но получается, что амнистированы будут те, кто и так находится на свободе или должен скоро выйти по условно-досрочному освобождению (УДО) или по здоровью. В судьбе же заключенных по "тяжким" статьям ничего не изменится. Именно поэтому в проекте СПЧ предлагалось в качестве акта милосердия снизить сроки на год всем заключенным, независимо от тяжести преступления".

Наряду со статьями за убийство, насильственные преступления и взяточничество из постановления об амнистии исключены статьи, традиционно использующиеся в России для преследования инакомыслящих: терроризм, экстремизм, пункт 4 статьи о мошенничестве и так далее. Таким образом, амнистия не коснется, например, братьев Навальных и других осужденных, признанных международными организациями политзаключенными. Поправка депутата Дмитрия Гудкова о распространении амнистии на статью 212 ("участие в массовых беспорядках"), по которой были осуждены фигуранты "болотного дела", также была отклонена.

Зоя Светова расценивает такое отсутствие милости к политзаключенным как проявление слабости власти: "Если у нас сильное государство, то в его интересах проявить милосердие по отношению к своим критикам. Но свободу получат не они, а, например, полицейские и ветераны локальных войн, то есть опять выбор делается в пользу "социально близких".

Доктор юридических наук, профессор Высшей школы экономики Елена Лукьянова предупреждает о возможном всплеске преступности в результате амнистии: "С одной стороны, места заключения у нас переполнены, и хорошо, что они будут разгружены. Но с другой - одномоментно выйдет много несоциализированных безработных, что может привести к проблемам. А ведь эксперты и правозащитники уже много лет предлагают проводить амнистию поэтапно".

На свободу за взятку

Еще одним препятствием на пути справедливой амнистии эксперты видят коррупцию. Зоя Светова говорит о невозможности справедливого освобождения: "Известно ведь, как принимаются в колониях решения, например, об УДО - за деньги. Есть также ведомственные "ходоки", которые ратуют за своих людей, чтобы в список вошли конкретные заключенные".

Это мнение разделяет и Елена Лукьянова: "Решение о применении амнистии принимается руководством колонии в отношении каждого лица индивидуально. Поэтому могут быть проволочки, попытки "забыть" об амнистии в отношении отдельных заключенных. К счастью, Конституционный суд принял специальное решение о возможности обжалования в судах отказа в амнистии".

В результате хорошее дело оказывается фикцией, резюмирует Лев Левинсон: "Амнистия рекламируется по телевизору, у сотен тысяч заключенных появляется надежда на справедливость, но на деле все оканчивается мыльным пузырем. Такая амнистия вызывает у осужденных разочарование, отчаяние и озлобленность. В целом я считаю, что на состояние общества такие амнистии влияют негативно".