Сегодня мы будем говорить о политике, причём о самой неприглядной её части, о правых радикалах или неонацистах. Правых радикалов в Германии мало, зато говорят о них много. Так сколько же их? В так называемой Национал-демократической партии Германии зарегистрировано 5300 членов. Но вот на последних выборах в парламент федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия НДПГ набрала 0,9 процента. Вы скажете, ничтожно мало? Но это, как-никак, 70.000 голосов. Выходит, избирательный потенциал у правых радикалов есть. И уж настоящим шоком стали в прошлом году выборы в парламент федеральной земли Саксония. Там НДПГ набрала более 9 процентов и представлена в ландтаге 12 депутатами. Вот и давайте посмотрим, как готовятся правые радикалы в Саксонии к досрочным парламентским выборам в Германии. А петь для нас будут Вольфганг Нидеккен и его кёльнская группа «БАП». Эти старые рокеры давно участвуют в концертах против угрозы справа:

Правые радикалы при галстуках

Правые радикалы и неонацисты возмущаются, когда их называют правыми радикалами и неонацистами. Они претендуют на роль истинных патриотов Германии. И демократов. Они стремятся к респектабельности. Бритые черепа, куртки-«бомберы» и армейские ботинки - эта униформа годится разве что для «шестёрок». Партийные «тузы» НДПГ - это хорошо откормленные господа в буржуазных костюмах и при галстуках. Сейчас они готовятся к досрочным выборам в Бундестаг - парламент Германии. Преодолеть пятипроцентный барьер по всей стране им явно не удастся, лидеры НДПГ делают ставку на то, чтобы завоевать как минимум три прямых мандата в Бундестаг. Поэтому «рядовым» велено откровенно национал-социалистических и антиконституционных лозунгов не орать, запрещенную национал-социалистическую символику попрятать, и с прессой общаться как можно меньше. А когда уж отвертеться от репортёрского микрофона никак не удаётся, на вопрос о том, за что же борется НДПГ, звучат такие ответы:

«За лучшую Германию, за то, чтобы здесь что-то изменилось! Как эти политики обращаются с собственным немецким народом?! Так дальше не пойдёт.»

Некоторую конкретику в этот вопль возмущения вносит рекламный ролик НДПГ, который правые радикалы использовали на земельных выборах:

М: «Ты уже остался без работы. Моя фирма тоже переводит производство в Польшу. Что же нам, всё это терпеть? Ж: Но Шрёдер и Меркель говорят…М: Ты что, хоть одному их слову веришь? Хватит им нас обманывать! Ж: Точно, тут ты прав. Моя дочь - единственная немка во всём классе. Иностранцев в стране всё больше, а рабочих мест - всё меньше! М: Этим гостям нашей страны мы желаем счастливого пути на Родину, а нам - надёжных рабочих мест!»

Лозунг старый: Германия для немцев. Вот только в Саксонии такие черносотенные призывы звучат ещё и комично. Дело в том, что в этой восточной федеральной земле, на территории бывшей ГДР, иностранцев практически нет. Депутат саксонского ландтага от НДПГ и руководитель окружной организации партии под поэтическим названием «Саксонская Швейцария Уве Ляйхсенринг открыто признаёт отсутствие в Саксонии прямой связи между высоким уровнем безработицы и притоком иностранцев:

«В Саксонии иностранцы имеют довольно мало отношения к рынку труда. Большинство из них всё равно не работает. Одни просто не хотят, другие не имеют разрешения на работу. Но мы в Саксонии включили тему иностранцев в повестку дня потому, что не хотим, чтобы у нас сложилась такая же ситуация, как в Кёльне или во Франкфурте. Если там люди хотят жить в кварталах, где 80 процентов населения - иностранцы - это их дело. Мы этого не хотим.»

Почему же такие шовинистические лозунги срабатывают в Саксонии лучше, чем в том же Кёльне или во Франкфурте? Штефан Зигмунд, руководитель евангелической лютеранской общины в городке Кёнигсштейн, где особенно сильна НДПГ, объясняет это так:

«Проблема в том, что НДПГ даёт простые ответы на сложные вопросы. Многим простые ответы нравятся. Но не надо забывать и о том, что мы ведь жили в ГДР. Там всегда был подспудный расизм. Африканцы или вьетнамцы появлялись только в качестве завербованных рабочих. Пока они шили джинсы для немцев или выполняли подсобные работы, их терпели. Но общество всегда относилось к ним враждебно.»

Но списывать успех правых радикалов в Саксонии исключительно на пережитки социализма - это, пожалуй, тоже слишком простой ответ на сложный вопрос. Всё-таки после падения берлинской стены прошло уже более 15 лет. Выросло новое поколение. И вот именно на него-то и делают ставку правые радикалы::

«Мы по жизни помогаем этим молодым людям. Мы их приводим в политику. Они работают на нашу партию. Мы регулярно проводим мероприятия с лекциями. У нас есть рабочая группа «Народные обычаи», которая отмечает памятные даты, ритуал солнцеворота и тому подобное. Для детей мы устраиваем праздники на Пасху и Рождество. Есть певческий кружок, есть группа скалолазов. Мы считаем, что если дети и подростки не болтаются на улице, они и не станут бандитами.»

Широко используют правые радикалы и страхи населения перед глобализацией. На это у них тоже есть простой ответ:

«Гражданам придётся рано или поздно решить, чего они хотят. Если они хотят жить так же, как до сих пор, пусть выбирают традиционные партии, хоть социал-демократов, хоть христианских демократов, разницы между ними нет. Или они выбирают альтернативу: НДПГ. Мы хотим восстановить национальное государство, где власть принадлежит народу, а не бюрократам из Евросоюза. Мы выходим из ЕС, выходим из НАТО, объявляем нейтралитет, отказываемся от «Евро», восстанавливаем собственную валюту и, главное, усиливаем элементы прямого народного правления.»

Если подойти к этим популистским высказываниям правых радикалов всерьёз, тоже получается смешно. «Квасные», вернее, «пивные» немецкие патриоты даже не замечают, насколько их лозунги совпадают с предвыборной демагогией крайне левых. Те тоже уверяют избирателя, что мировое развитие можно волевым решением повернуть вспять, отгородиться от соседей новой Берлинской стеной и решить все проблемы глобализации и мирового разделения труда в одной отдельно взятой стране. И крайне левые и крайне правые делают ставку на государственное перераспределение богатств. Непонятно только, что они собираются перераспределять, ведь ни нефти, ни газа в Германии нет. Вперёд, назад, в светлое прошлое - вот простой ответ как левых, так и правых радикалов на сложные вопросы будущего. Как бы то ни было, картина меняется. Из разрозненных шаек вечно полупьяных бритоголовых, выкрикивающих нацистские лозунги, НДПГ пытается создать внешне респектабельную партию. Штефан Зигмунд, руководитель евангелической лютеранской общины в городке Кёнигсштейн, вынужден признать, что эта тактика приносит успех:

«Партия, которая пытается предстать этакой обывательской и буржуазной, следит за тем, чтобы здесь, в её цитадели, никаких чп не происходило. Здесь, в Кёнигсштейне, практически не было ни стычек с полицией, ни других скандалов. Они следят за своим имиджем. Да посмотрите, хотя бы на этого господина Ляйхсенринга: такой ухоженный мужчина при галстуке, всегда с улыбкой, всегда открыт для общения, радеет за простого человека, с виду вполне респектабельный господин.»

К счастью, пока правые радикалы в Германии были и остаются маргиналами. Достаточно напомнить, что в НДПГ насчитывается 5.300 членов. Ну и хватит об этих демагогах. Передача подходит к концу, давайте напоследок поговорим о приятных и даже радостных вещах:

I love Schengen!

И сразу вопрос: а что такое Шенген? Географически Шенген - это всего-навсего милая деревушка на реке Мозель, на стыке границ между Люксембургом, Францией и Германией. Постоянных жителей - 400 человек. Зато сюда съезжаются тысячи благодарных туристов. Потому что именно вблизи этой деревушки, на прогулочном теплоходе 20 лет тому назад было подписано Шенгенское соглашение. Голландец Вим ван Экелен объяснил тогда смысл соглашения коротко и ясно:

«Вот мы и добились полной отмены границ!»

Господин ван Экелен несколько поторопился: полная отмена паспортного контроля на границах стран Шенгена произошла только в 95-ом году. Сначала в Шенген входили только Германия, Франция и страны Бенелюкса. Сегодня шенгенское пространство - это 12 стран Евросоюза. К ним присоединились не входящие в Евросоюз Исландия и Норвегия. В начале июня швейцарцы в результате референдума тоже вошли в зону действия соглашения. 10 стран, принятых в Евросоюз год тому назад тоже намерены до конца 2007-го года создать предпосылки для присоединения. Никаких виз уже сейчас не требуется, да и паспорта пограничники лениво проверяют разве что у каждого пятого или десятого. Из стран Евросоюза только Дания, Ирландия и Великобритания ввели у себя особые правила. Но что означает Шенгенское соглашение для граждан тех стран, которые его подписали? Это возможность проехать из одного конца Европы в другой не только без виз, но даже и без паспортного контроля. То есть, едешь себе по немецкому автобану и вдруг по указателям и названиям населённых пунктов узнаёшь, что ты давно в Голландии или в Бельгии. А скоро так можно будет прокатиться от Таллинна до Лиссабона. Молодые люди настолько к этому привыкли, что прежние правила, все эти досмотры на границах представляются им театром абсурда:

«Я раньше ездил в отпуск на машине. Так вот на границе надо было часами в очереди стоять. Сам пограничный контроль занимал пять минут. Но до этого стой два часа в очереди. Бред какой-то.»

А что означает Шенген для приезжих, например, для россиян или украинцев? А то, что достаточно получить въездную визу одной из стран шенгенского соглашения, и можно беспрепятственно кататься по всей Европе. Например, отдохнуть на пляже в Греции или Испании, а попутно Париж посмотреть. Как и сделал вот этот молодой американец:

« Я обожаю Шенген. Это - фантастика.»

Вот и всё на сегодня. Спасибо нашим авторам Харди Граупнеру и Бернду Ригерту, спасибо кёльнской группе «БАП», которая пела для нас. Кстати, они поют на кёльнском диалекте, и мало кто в самой Германии их понимает - тоже мне локальные патриоты.