Süddeutsche Zeitung так комментирует гибель Муамара Каддафи:

Тот факт, что бывший офицер и революционный лидер умер от пуль, означает, что восторжествовала историческая справедливость. Сейчас для нового ливийского режима настал час истины. Но смерть Каддафи не решит всех проблем Ливии - они только начинаются. И здесь помощники с Запада многое поставили на кон.

Как политик Муамар Каддафи был давно мертв. Во всем мире у него не осталось друзей. В братских арабских странах он пользовался дурной славой, еще находясь на пике своей политической карьеры. Его сторонники в Ливии, оппортунисты, отгородились от него, когда в последние месяцы стало понятно, что благодаря военной поддержке НАТО повстанцам обеспечена победа над режимом.

Но для Каддафи его фантазии до последнего момента были важнее, чем реальность. Он точно предсказал, как закончится легенда, которую он создавал вокруг себя на протяжении всей жизни. Он не сдастся и не эмигрирует, он будет бороться до конца. Об этом Каддафи мрачно говорил не один раз. Смерть от пули повстанцев или же во время обстрела вертолетами НАТО его последнего военного эскорта - более благоприятный конец, чем плен, причем не только для него.

И победители могут вздохнуть с облегчением. Будь все иначе, что бы они делали со сверженным диктатором? Месть юстиции пришлась бы не по вкусу союзникам: трудно представить себе объективный судебный процесс в Ливии. Слишком много скелетов в шкафу имелось у опального политика. Лидеры западных стран, от контактов с которыми так долго извлекал выгоду Каддафи, не оставили бы ему возможности для маневра. В том, что бывший офицер, который 42 года удерживал власть в своих руках с помощью оружия, умер от пуль, кроется историческая справедливость.

После падения Сирта для временного правительства в Ливии пробил час истины. Но победа не решит всех проблем. Они только начинаются.

С окончанием борьбы и смертью Каддафи Национальный переходный совет Ливии сам назначил время, когда должно быть сформировано легитимное правительство. Этот процесс не будет легким. Слишком много сил, преследующих различные интересы, хотят прийти к власти и получить свою долю ливийских богатств: традиционалисты и либералы, демократы и исламисты, вожди племен и дельцы. Успех в такой ситуации не гарантирован. Запад в этой игре тоже многое поставил на кон.

Frankfurter Allgemeine Zeitung продолжает тему:

Жизнь и политическая карьера Каддафи не могли закончиться иначе, чем насильственным путем. Через восемь месяцев после начала восстания в Бенгази и через семь месяцев после того, как Николя Саркози и Дэвид Кэмерон дали добро на проведение военной операции в Ливии, Муамар Каддафи был убит в его родном городе Сирте.

Это конец тирании диктатора, чье появление на публике в последние годы, как в Ливии, так и за границей - будь-то то в Риме или Париже, - было настолько эпатажным, что возникало ощущение, будто речь идет о душевнобольном, который живет в мире его собственных фантазий.

Каддафи явно неправильно расценивал отношения с Францией и Италией, действия лидеров которых были направлены на то, чтобы получить ливийскую нефть, считая их проявлением личной дружбы с Саркози и Берлускони. Хотя, наример, французский президент довольно рано дал понять, что шокирующий визит Кадаффи в Париж был чуть ли не кошмарным сном, который Саркози расценил практически как личное оскорбление.

В конце жизни Каддафи был изолирован в своем собственном регионе. Арабская Лига в решающий момент дала зеленый свет Западу. Только африканские страны, в которые Ливия инвестировала много денег, еще некоторое время поддерживали его.

Смерть Каддафи завершила ливийскую главу истории арабских революций. Другой вопрос - приведет ли гибель диктатора к миру и спокойствию в этой средиземноморской стране. В Ливии еще остались те, кто все еще заинтересован в старой системе. Многое зависит и от лояльности племен в борьбе за власть в стране, которая изначально была разделена на три региона.

Подготовила Наталья Позднякова

Редактор: Андрей Кобяков