По поводу выдачи немецкому правосудию бывшего гражданина США Ивана Демьянюка, обвиняемого в причастности к массовым убийствам узников концлагеря Собибор, газета Tagesspiegel пишет:

Холокост – преступление, не знающее аналогов в истории человечества, интегрирован в сознание раскаявшейся нации. И если можно говорить о типичных немецких достоинствах послевоенного периода, то к их числу следует отнести сознание исторической вины и ответственности, способность смотреть в лицо ужасам собственного исторического прошлого. Экстрадиция Демьянюка и посещение Папой Римским мемориального комплекса "Яд Вашем", по случайному совпадению, состоялись в шестидесятую годовщину Основного закона (Конституции) ФРГ. Оба события еще раз напомнили немцам, что память о жертвах чудовищных преступлений и готовность заботиться о том, чтобы эта память жила в универсальной истории человечества, неотделимы от "нормализовавшейся" немецкой действительности.

Но в этом случайном стечении обстоятельств присутствует еще один, более сложный аспект: время все меняет, это относится и к памяти, и к тому, какие выводы делаются из исторических событий через три или четыре поколения. Перед судом в Мюнхене предстает восьмидесятидевятилетний старец после того, как судебным инстанциям в Иерусалиме пришлось отменить вынесенный приговор за недостатком доказательств, подтверждающих, что Иван Демьянюк и некий надзиратель по прозвищу "Иван Грозный" - одно лицо.

Послевоенное поколение немцев, которому пришлось сначала преодолеть молчание родителей, в ответ на вопрос об уместности этого акта юстиции скажет, что речь идет о преступлениях не имеющих срока давности, и подозреваемый может рассчитывать в Германии на процесс с соблюдением всех норм правового государства. Но никто не станет и не сможет обвинять в преуменьшении преступлений Холокоста двадцатилетнего юношу, задавшего вопрос, о какой справедливости идет речь и кому будет польза, если дряхлый старик предстанет перед судом.

Süddeutsche Zeitung высказывает следующее мнение по этому вопросу:

Нелегко выяснить правду шестьдесят шесть лет спустя после вменяемых в вину подсудимому деяний. Те немногие, кому было суждено пережить организованные массовые убийства, - ровесники Демьянюка, а юстиция не особо полагается на воспоминания свидетелей преклонного возраста. Долгое время органы правосудия допрашивали свидетелей преступлений в концлагерях и относились к ним так, будто бы речь шла об очевидцах дорожно-транспортного происшествия. Судебные органы требовали от парализованных страхом и ужасами узников концлагерей, у которых не было ни часов, ни календаря, указания точной даты и времени пережитых мучений и перечисления даже самых незначительных деталей. Если хотя бы в одном из пунктов обнаруживались несогласованности, показания свидетелей полностью отвергались. На это бывшие узники сетовали еще сорок лет назад. Судебные органы выставляли жертв лжецами.

Юстиция лишь с опозданием научилась правильно оценивать достоверность и надежность воспоминаний свидетелей той эпохи. В этом трагичность процессов по расследованию преступлений национал-социализма. Сегодняшняя юстиция более восприимчива к показаниям, но свидетели уже почти все мертвы.

Tageszeitung подчеркивает, что ошибки послевоенной юстиции не повод для бездействия:

В предстоящем процессе против Ивана Демьянюка речь идет не о мести – категории, по счастью, чуждой немецкой правовой системе. Следует признать, что речь идет уже и не о мерах устрашения, ибо на нынешнем уровне цивилизации в центре Европы не приходится опасаться массовых убийств, с оговоркой, что это относится именно к сегодняшнему положению дел. Остаются два аспекта: расследование и наказание за содеянное. Жертвы и их потомки имеют на это право, даже, если бы обвиняемому было сто лет.

В отклике Frankfurter Allgemeine высказывается следующее мнение о предстоящем процессе над Демьянюком:

Трудно смириться с тем, что обвиняемые в геноциде, долгие годы скрывавшиеся от правосудия, могут чувствовать себя в безопасности и на протяжении последующих десятилетий. Поэтому сегодня к суду привлекают и лиц преклонного возраста, несмотря на отсутствие уверенности в исходе дела. Ведь и в отношении тех, кто обвиняется в причастности к убийствам тысяч людей, действует презумпция невиновности. Сотрудники прокуратуры - не "охотники за нацистами" даже, если частные расследователи преступлений национал-социализма их так называют. И даже в том случае, если обвиняемый будет признан невменяемым или оправдан, сигнал был подан правильный.

Подготовил: Виктор Кирхмайер
Редактор: Геннадий Темненков