Так, газета Financial Times Deutschland пишет:

После крушения самолета польского президента под Смоленском Польше предстоит срочно решить три серьезные задачи. Во-первых, необходимо организовать торжественные похороны целого ряда высокопоставленных представителей польского государства. Во-вторых, следует выяснить причины катастрофы. И, в-третьих, многие ключевые государственные посты в Польше неожиданно оказались вакантными, что является, пожалуй, уникальным случаем в европейской истории.

Как отметил польский социолог Внук-Липиньский, погибло практически все руководство оппозиционной партии, что наверняка не останется без последствий для будущей политики Польши. Впрочем, определенное значение будут иметь и результаты расследования причин катастрофы. "Черные ящики" уже обнаружены, их записи изучают российские и польские эксперты.

По данным российской стороны, ввиду тумана под Смоленском пилотам было предложено совершить посадку в Минске. Пока неясно, почему летчики не последовали рекомендациям российских авиадиспетчеров. Правда, уже и в польских СМИ было высказано сомнение в том, что пилоты принимали решение самостоятельно.

Газета Süddeutsche Zeitung отмечает:

Поляки – многострадальный народ, на который постоянно сыпались удары истории. Окружение погибшего президента Польши любило вспоминать национальные беды, что объясняется спецификой исторического опыта Польши, пережившей многократные разделы страны. Отсюда и недоверие к мощным соседям, и национальное самосознание, и нежелание отказаться от роли жертвы.

Поляки - это народ-жертва. И Катынь символизирует этот миф о народе-жертве, который в большой степени определяет польскую политику. Таким образом, президент Качиньский и его окружение разработали "политику жертвы" и сделали ее краеугольным камнем своей программы. На практике она выражалась во многих решениях и жестах по отношению к соседней Германии, Евросоюзу и, конечно же, России.

Качиньский предпочитал доверять НАТО, а не круглым столам ЕС. Он считал национальное самосознание более полезным для Польши, чем Лиссабонский договор. После своего избрания на пост президента Польши в 2005 году Качиньский, ища опору в прошлом, направился в Катынь, а не в Москву для обсуждения настоящего.

Насколько же трагична гибель президента и его свиты именно в том месте, которое является символом в многострадальной истории Польши! Польша любит постоянно напоминать о своей многострадальности. Поэтому существует опасность того, что авиакатастрофа неподалеку от Катыни станет еще одним мифом национальной историографии из-за слишком уж символичных и трагичных совпадений. Этого не должно быть. Не следует мистифицировать трагедию.

Впрочем, есть надежда, что эта катастрофа будет способствовать примирению польского народа со своим прошлым, переосознанию обществом своей истории и деполитизации истории. Качиньский был представителем тех кругов в политике, которые вносили раскол в польское общество и осложняли отношения с ЕС. Польша Качиньского черпала свои силы в мифологизации прошлого. А ведь Польше больше не требуется ощущать себя жертвой. Польша нашла своё место в Европе.

Тему продолжает газета Die Welt:

Время и место катастрофы в высшей степени символичны. Катынь, где 70 лет назад сталинская охранка выстрелами в затылок уничтожила значительную часть польской элиты, в период советского господства была символом национального мученичества. По сей день Катынь остается травмой для польского народа.

За несколько дней до трагедии под Смоленском премьер-министры Польши и России Туск и Путин произнесли над могилами в Катынском лесу слова примирения. А теперь, после катастрофы, готовность Туска к сотрудничеству с российскими властями в деле расследования трагедии свидетельствует о том, что обе стороны заинтересованы в преодолении прошлых разногласий. А это вселяет определенную надежду и в остальных европейцев. Эту надежду следует поддержать, ведь, как и самолеты, процессы примирения и обеспечения мира тоже не застрахованы от катастроф.

Подготовил Анатолий Иванов
Редактор: Сергей Вильгельм