Музыканты по особому отмечают свои Дни рождения. Конечно, они тоже устраивают праздничные банкеты, но перед этим, как правило, они играют концерты. А подарки от своих друзей они тоже любят получать в виде музыкальных «приношений» - потому что, самым большой радостью для них является момент совместного музицирования. Так и поступил недавно немецкий дирижер Курт Мазур, отмечая свое 75-летие. Для серии концертов в Америке и Европе он пригласил российскую виолончелистку Наталию Гутман, с которой его объединяет долгая дружба и многие сыгранные вместе концерты. Об одном из этих концертов, который прошел в зале Кёльнкой филармонии мы и расскажем Вам сегодня.

Надо сказать, что Кёльну в этом году повезло: в серии юбилейных концертов под руководством Курта Мазура весной этого года здесь уже выступили Израильский филармонический и Лондонский филармонический оркестры. Но вот настал момент показать плоды 11-летней работы со «своим» Нью-Йоркским филармоническим.

В 1991 году Курт Мазур переехал в Нью-Йорк, чтобы возглавить первый в Америке и один из старейших в мире оркестров. Таким образом его имя стало в ряд с именами таких дирижеров, как Малер, возглавлявший этот оркестр с 1909 по 1911 годы, Тосканини с 1928 по 1936, Бернстайн с 1958 по 1969, Булез с 1971 по 1977. Напомним, что предшественником Курта Мазура был Зубин Мета, а на смену Мазуру возглавить Нью-Йоркский филармонический придет величина не меньшего уровня – Лорин Маазель.

Подробнее о жизненном и творческом пути Курта Мазура вы узнаете из рассказа Анастасии Рахмановой в одной из ближайших передач «Классика».

Итак, с 6 по 9 июня в Кёльнской филармонии прошло 4 концерта нью-йоркцев, выступивших с разнообразной программой: от немецкой классики и музыки романтиков, до европейской и американской музыки 20 века.

В программе первого концерта контрастно сочетались 3 симфония Брукнера и 1 концерт для виолончели с оркестром Альфреда Шнитке, тот самый, в котором виолончель перекрывает мощный оркестр с помощью звукового усилителя.

Шнитке писал это произведение в 1985-86 годах - вскоре после тяжелого сердечного инфаркта, тайком, невзирая на официальный запрет врачей, которые не видели в занятиях музыкой терапевтической пользы, а скорее лишнюю нагрузку для выздоравливающего. Первое исполнение этого концерта, посвященного Наталье Гутман, состоялось 7 мая 1986 года в Мюнхене. И это не случайно.

Для многих в Германии Шнитке является знаковой фигурой, которая связывает Россию и Германию. Наполовину немец, наполовину еврей, проживший большую часть жизни в России – в своей музыке он объединил культурные традиции этих народов, и стал поистине Гражданином Мира.

Его музыку слушать нелегко, это требует огромного напряжения духовных и даже физических сил. Но ведь еще пифагорейцы рекомендовали музыку для очищения души. И музыка Шнитке вызывает тот самый катарсис.

Я не раз слушала исполнение этого концерт в России, и мне было интересно наблюдать на этот раз за реакцией кёльнской публики. Надо отметить, что немцы всегда слушают с огромным любопытством и страстным желанием проникнуть в суть так называемой «новой музыки», но они никогда не будут делать вид, что в восторге от нее только потому, что имя композитора уже стоит в ряду классиков. Интересным показался мне комментарий немецкого музыковеда G. Aden’a к первому виолончельному концерту Шнитке, напечатанный в программке концерта.

Вот фрагменты из него:

«Первая часть носит название Pesante Moderato – то есть тяжело, грузно, в умеренном темпе. Обманчивое указание.

Будто из темноты рождается голос виолончели. С невероятным трудом, медленно пробивается к свету ее певучая речь, исполненная печальными мыслями. Кажется, что вот-вот оркестр подхватит тему виолончели, продолжит и разовьет ее, ведь, в конце концов, именно этого требует форма концерта. Но этого не происходит. Оркестр агрессивно выказывает недовольство, возражает, как будто совершает набеги из своего укрытия, угрожая и запугивая всеобщим хаосом. Это противостояние обостряется все больше и больше: робкие, но неустанные попытки размышляющей, поющей виолончели, которая, кажется, просит о чем-то - с одной стороны, и злобный отпор оркестра - с другой. Ищущий, одинокий изолированный человеческий голос противопоставлен холодному оркестровому забору с колючей проволокой.

Вскоре все начинает меняться: виолончель потихоньку начинает укреплять свои позиции, находит риторическую силу убеждения, диктует новый темп, сообщает нечто очень важное, вдохновляется сама и побуждает к диалогу оркестр. Наконец, и соло, и тутти – индивидуум и коллектив – оказываются втянутыми в экзальтированный диспут. Да столь интенсивный, что первоначально робкие мысли сольного инструмента напоследок расцветают в фанфарах медных духовых – что означает - «и был услышан его глас». Идея взаимопонимания, которое выше всех противоположностей, исконная просветительская мечта, для многих кажущаяся нереальной: утопия примирения, управляемого рассудком.

Вторая часть виолончельного концерта – мрачное Largo –без паузы вливается в третью –в бурный танец, наполненный пронзительным шумом и мощными извержениями первозданных сил. На этом, по словам Шнитке, он собирался и завершить концерт: «Я уже почти дописал до конца Третью часть, когда мне вдруг был подарен финал – 4 кульминационная часть, о которой я раньше не имел ни малейшего представления». Что значит раньше? Когда? До июля 1985 года, когда у композитора случился инфаркт. Финал концерта для Шнитке символизировал вновь подаренную жизнь. И поэтому он становится благодарственной песней заново рожденного композитора. Эта часть написана языком измученного болью человека, изнемогшего, но не потерявшего надежды. В этой музыке есть глубочайшая скоробь всего сущего на земле, трогательный возглас и простодушное изумления чуду, которое случается ... иногда».

Возможно, вы заметили, что аплодисменты в зале кёльнской филармонии были поначалу сдержанными. Да, для некоторых этот финал кажется неожиданным, другие настолько уходят в себя при прослушивании этой музыки, что не сразу «возвращаются» к реальной жизни. Но великолепная игра Натальи Гутман и Нью-Йоркского симфонического под руководством Курта Мазура были достойны бурных оваций, которыми их впоследствии и наградила кёльнская публика.

В мае этого года после концерта в Линкольн-центре в Нью-Йрке газета «Нью-Йорк таймс» писала:

«Наталья Гутман играет это произведение так, будто она была рождена для этого».

После концерта я встретилась с Натальей Гутман, чтобы задать ей пару вопросов.

- В который раз Вы играли сегодня этот концерт Шнитке?

- О, я никогда не считала! Но он всегда свеж для меня, всегда находишь там что-то новое.

- Часто ли его исполняют сегодня, по вашему мнению?

- Достаточно часто. Он стал репертуарным концертом у многих виолончелистов, он входит даже в программу некоторых конкурсов.

- На концерте было заметно, что у Вас невероятно чуткий контакт с Куртом Мазуром, Вы понимаете друг друга на уровне тончайших нюансов.

- Мы знакомы вот уже 35 лет, так что можете себе представить, что этот контакт чрезвычайно дорог для меня. Здесь переплелись и музыкальное сотрудничество, и человеческие отношения, потому что он изумительный человек, крупный человек - и это особенно ценно для меня. Я его просто обожаю.

- Не собираетесь ли вы последовать примеру многих российских музыкантов и переехать жить в Европу?

- А зачем?

- Все же в Германии живет Ваша дочь.

- Да, моя дочь живет в Германии. Но она еще ищет свое место в этой стране, она здесь пока свежий человек. Я живу по-прежнему в России, хотя и преподаю в Германии – у меня профессура в Штуттгарте. Играю здесь много концертов и очень часто здесь бываю, практически каждый месяц.

- Чем для Вас является Германия?

- Германия - это часть моей жизни, безусловно музыка. Победа на конкурсе ARD, хотя это было очень давно. Я связана с Германией очень глубоко.

В 1967 году Наталья Гутман завоевала первую премию на международном конкурсе ARD - главной теле-радиовещательной корпорации Федеративной Республики Германии. С этого началась ее мировая карьера. Наталью Гутман с Германией связывает еще и международный фестиваль, который она ежегодно проводит на озере Тегернзее, в городе Кройт недалеко от Мюнхена в память о прекрасном скрипаче, своем первом муже Олеге Кагане. 13-й по счету фестиваль пройдет в этом году с 3 по 14 июля.

Завершая сегодняшнюю программу мне бы хотелось вернуться к теме одной из прошлых передач «Классика».

Недавно мы рассказали вам от том, что четыре ученика российского скрипача Захара Брона из кёльнской консерватории собирались на конкурс им. Чайковского в Москву. Так вот, в прошедшую субботу были объявлены его результаты по специальности скрипка: первая премия не была присуждены никому, а ученикам Брона достались две премии: вторая, которую взяла Тамаки Кавакубо, и пятая – ее поделили Николас Кеккерт и Михаил Овруцкий.