Известие о том, что Маркос Киприану (Marcos Kyprianou), комиссар ЕС по вопросам здравоохранения, намерен на этой неделе посетить ряд стран Юго-Восточной Азии, казалось бы, не должно было привлечь внимание широкой общественности: международные вояжи высокопоставленных брюссельских чиновников – дело вполне обычное. Однако данный визит вызывает большой интерес, причём не только у профессиональных политических обозревателей. Вопрос, который Киприану будет обсуждать с лидерами Вьетнама, Таиланда, Камбоджи и Индонезии, касается – или, по крайней мере, может коснуться – каждого: речь идёт об эпидемии птичьего гриппа. «Птичий грипп – проблема глобальная, и её решение требует координированных действий в глобальном масштабе!» – заявил комиссар ЕС в Брюсселе. О том же говорил в Нью-Йорке генеральный секретарь ООН Кофи Аннан (Kofi Annan). По его словам, «сигнал тревоги звучит с каждым днём всё громче». «Мы не знаем, как будет изменяться вирус H5N1, но зато мы знаем другое: если станет возможной его передача от человека к человеку, у нас будет всего несколько недель на то, что остановить распространение инфекции прежде, чем она выйдет из-под контроля», – заявил обычно весьма сдержанный и осторожный в высказываниях политик.

Тревогу генсека ООН разделяют практически все эксперты. Профессор Бернхард Руф (Bernhard Ruf), главный врач клиники Святого Георга в Лейпциге и видный инфекционист, говорит:

К этому нужно относиться очень серьёзно, потому что мы сейчас находимся в преддверии пандемии. Как долго продлится эта фаза, мы не знаем, но времени терять нельзя.

Действительно, эпидемия ширится. Так, на минувшей неделе о новых вспышках болезни сообщили власти Японии, Вьетнама и Китая. По данным специалистов Международного эпизоотического бюро, сегодня эпидемией охвачены уже 14 стран. В основном, это государства Юго-Восточной Азии, однако птичий грипп проник – судя по всему, с перелётными птицами, – и в Россию, и в Турцию, и в Румынию, и в Хорватию. Угроза распространения птичьего гриппа в Западной Европе сейчас стала менее острой, поскольку осенью перелётные птицы летят с севера на юг. Но это же означает, что увеличивается вероятность проникновения инфекции в Африку. А весной снова резко возрастёт опасность для Европы.

Кто-то, возможно, скажет: «Не понимаю, чем вызвана вся эта паника. Конечно, «птичку жалко», но разве для человека этот вирус так уж опасен? А если опасен, то почему бы не провести поголовную вакцинацию населения? Ведь делают же профилактические прививки против обычного гриппа!» Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо небольшое отступление.

4-го марта 1918-го года на одной из американских военных баз в штате Канзас были зарегистрированы первые случаи заболевания тяжёлой формой гриппа. В апреле эпидемия охватила уже всю территорию США. За это время сотни тысяч американских солдат были отправлены в Европу, на поля сражений Первой мировой войны. Вместе с ними Атлантический океан пересёк и вирус гриппа. Некоторые заболевшие, как водится, умирали, но поначалу ничто не предвещало катастрофу. Одно время даже казалось, что эпидемия на излёте. Однако после недолгого летнего затишья она возобновилась с новой силой. 22-го августа во французском городе Бресте была зарегистрирована первая смерть, вызванная второй волной эпидемии, а уже несколько дней спустя инфлюэнца вовсю свирепствовала в Испании. Там вызванное вирусом гриппа заболевание и получило свое название «испанка». Необычной была не только агрессивность вируса, в короткие сроки унесшего до 50-ти миллионов жизней, то есть в несколько раз больше, чем Первая мировая война. Учёные до сих пор плохо понимают, почему жертвами вируса стали, в основном, молодые люди, обычно легко и без осложнений переносящие грипп.

Лишь 15 лет спустя, в 1933-м году, английским учёным впервые удалось выделить вирус гриппа. Начался поиск медикаментов и вакцины. Вскоре выяснилось, что существует три варианта вируса гриппа – А, В и С. Вирус типа А поражает как людей, так и многих других млекопитающих, а также птиц, вирус типа В встречается только у людей, типа С – у людей и у свиней.

Вирус гриппа типа А имеет сферическую форму с расположенными на оболочке шипиками. Эти так называемые поверхностные антигены – главное оружие вируса. Для классификации вирусов на подтипы учёные используют различия в белковой структуре антигенов – гемагглютинина и нейраминидазы. Гемагглютинин позволяет вирусу сцепляться с атакуемой клеткой, а нейраминидаза даёт ему возможность проникать сквозь мембрану клетки в обоих направлениях. На сегодняшний день учёным известны 15 разновидностей гемагглютинина и 10 разновидностей нейраминидазы. Нынешняя эпидемия птичьего гриппа, как известно, вызвана вирусом «H5N1» – это означает, что на его оболочке имеется 5-я разновидность гемагглютинина и 1-я разновидность нейраминидазы. Кстати, этот самый подтип вируса учёным хорошо известен: эпидемию так называемого «гонконгского» птичьего гриппа осенью 1997-го года вызвал именно он. Впрочем, следует также иметь в виду, что штаммы вирусов гриппа отличаются друг от друга не только двумя поверхностными белками, так что вирусы с одним и тем же обозначением, в том числе и тот, что сегодня у всех на устах, могут иметь совершенно разные эпидемиологические свойства, – говорит профессор Томас Меттенляйтер (Thomas Mettenleiter), директор Института Фридриха Лёффлера – ведущего в Германии ведомства по изучению инфекционных заболеваний животных:

Вирус H5N1, как и все прочие вирусы птичьего гриппа, могут встречаться как в патогенном, то есть вызывающем заболевание, так и в непатогенном, то есть безвредном вариантах. Мы знаем, что и в Европе во многих популяциях диких птиц непатогенный вариант вируса H5N1 встречается достаточно часто.

Вообще же грипп птиц даёт о себе знать весьма регулярно: в 1997-м году – в Гонконге, в 1999-м году – в Италии, в 2003-м году – в Нидерландах. Алан Хей (Alan Hay), глава Лондонского центра по изучению гриппа при Всемирной организации здравоохранения, говорит:

Вирусы инфлюэнцы типа А – это, по сути дела, птичьи вирусы. Так что среди водоплавающей птицы циркулируют практически все возможные варианты вирусов. Однако хорошо адаптироваться к человеку до сих пор смогли только 3 варианта – H1N1, вызвавший пандемию «испанки», H2N2, ответственный за «азиатский грипп» 1957-го года, и H3N2, породивший «гонконгский грипп» в 1968-м году.

Борьба с вирусом гриппа чрезвычайно сложна в силу целого ряда причин. Во-первых, из-за естественных мутаций. Они связаны с ошибками при считывании наследственного кода при размножении вируса. В результате его поверхностные структуры претерпевают постоянные изменения (это явление называется «антигенным дрейфом»), что и приводит к возникновению всё новых и новых вариантов вируса. Во-вторых, наряду со спонтанными мутациями происходит также целенаправленная трансформация вируса, вызванная воздействием иммунологических факторов: под влиянием антител, вырабатываемых организмом больного, чувствительные к ним антигены вируса редуцируются и замещаются антигенами, устойчивыми к существующему иммунитету. Именно поэтому вакцины против гриппа быстро теряют эффективность. Та, что вполне успешно применялась в прошлом сезоне, год спустя оказывается совершенно бесполезной. Поэтому сегодня учёные всего мира лихорадочно работают над вакциной, которая вызывала бы иммунный ответ на те элементы генома вируса, которые не подвержены столь стремительным мутациям, а ещё лучше – вообще не мутируют. Такая вакцина была бы практически универсальной и давала бы пожизненный иммунитет против любых штаммов вируса гриппа. Похоже, что дальше всех по этому многообещающему пути продвинулись британские и бельгийские исследователи. Однако пройдёт ещё не один год, прежде чем такая вакцина станет реальностью. Так или иначе, против нынешнего штамма вируса птичьего гриппа вакцины ещё нет.

Впрочем, не следует забывать, что сегодня речь всё же идёт об эпидемии гриппа, поражающего, прежде всего, птицу – во всяком случае, пока. Что же касается людей, то с начала эпидемии в 2003-м году и до сегодняшнего дня, согласно официальной статистике Всемирной организации здравоохранения, зарегистрировано в общей сложности 122 случая заболевания человека, из которых 62 завершились летально. На первый взгляд, это вроде бы немного: ведь обычный грипп ежегодно уносит десятки тысяч человеческих жизней, так что на этом фоне птичий грипп выглядит скорее безобидным. Но, с другой стороны, уровень смертности составил более 50-ти процентов – это неслыханно высокий показатель. Поэтому глобальная пандемия, об угрозе которой говорят эксперты, может обернуться миллионами жертв. Тем более, что появись сегодня вирус гриппа, сравнимый по агрессивности и вирулентности с «испанкой», ему понадобится всего 4 дня, чтобы охватить весь мир. Для сравнения – «испанка» завоёвывала Европу и США 4 месяца. А для того, чтобы вирус действительно мог вызвать столь страшную глобальную пандемию, он должен отвечать трём условиям: быть новым для организма человека, вызывать тяжёлое заболевание и легко передаваться от больного человека к здоровому. Нынешний штамм вируса птичьего гриппа уже отвечает первым двум условиям. Единственное утешение состоит в том, что до сих пор все случаи заболевания людей в Азии являлись результатом их прямого контакта с птицами, случаев передачи инфекции от человека к человеку не было. Пока не было. Но именно такого поворота событий больше всего и опасаются эксперты.

Сегодня известно, что особо опасные мутации возникают там, где в контакт друг с другом вступают разные вирусы гриппа. По мнению экспертов, наиболее часто такая встреча происходит в организме свиньи. Схема выглядит так: свинья заражается одновременно вирусами гриппа человека и гриппа домашней птицы. В тех клетках организма свиньи, где встречаются два разных типа вируса, происходит обмен антигенами, и возникает совершенно новый вирус с совершенно новой генной структурой. Профессор Хартмут Хенгель (Hartmut Hengel), руководитель отдела вирусных инфекций института имени Роберта Коха в Берлине, поясняет:

Возникновение нового, патогенного для человека вируса гриппа происходит в процессе своего рода скрещивания двух вирусов – вируса птичьего гриппа и вируса гриппа человека. В клетке-хозяине наследственный материал вируса представлен 8-ю отдельными фрагментами. Таким образом, непредсказуемое, случайное смешение и рекомбинация, взаимозамещение этих фрагментов вполне вероятны. В результате образуется новые вирусы с неизвестными свойствами. Среди них могут оказаться и такие, которые, с одной стороны, очень опасны для человека, потому что тот не имеет против них иммунитета, а с другой, способны легко переходить от одного человека к другому.

Человек против него беззащитен, а заразившись, распространяет этот новый вирус уже среди людей. Наиболее благоприятные условия для подобных мутаций отмечены в Азии с её влажным, тёплым климатом и высокой плотностью населения, нередко вынужденного жить в теснейшем соседстве с домашними животными. Так, вирусы, вызвавшие пандемии 1957-го и 1968-го годов, возникли на юге Китая. Первая унесла жизни около миллиона человек, жертвами второй стали 700 тысяч.

Но если сложность разработки вакцины как профилактического средства против гриппа связана с феноменальной изменчивостью вируса, то созданию препарата, который излечивал бы грипп, убивая вирусы, препятствует природа вирусов как таковая. По выражению одного из видных микробиологов, вирусы – это дурная шутка эволюции. Они являются неклеточной формой жизни, то есть столь примитивны, что даже размножаться могут только внутри живых клеток организма-хозяина. По сути дела, вирусы – это внутриклеточные паразиты на генетическом уровне. Однако именно это обстоятельство и делает создание препаратов против гриппа столь сложной задачей: вещество, убивающее вирус, убивает вместе с ним и клетку организма, в которой он находится. Поэтому в последние годы учёные сосредоточили всё своё внимание на исследовании тех немногих специфических белков, которые присущи только вирусу и не встречаются в клетках человека. Одним из таких белков является уже упоминавшаяся сегодня нейраминидаза, та самая, что используется для классификации вирусов. На сегодняшний день существует всего два препарата, эффективных против патогенного вируса птичьего гриппа H5N1 – это «Тамифлю», выпускаемый швейцарским фармацевтическим концерном «Roche» на основе вещества «оселтамивир», и «Реленза», производимый британской фирмой «GlaxoSmithKline» на основе субстанции «занамивир». Оба препарата являются так называемыми ингибиторами нейраминидазы: они подавляют этот белок, блокируют его, так что вирус лишается способности проникать внутрь клетки: её мембрана становится для него непреодолимым препятствием. Если пандемия действительно разразится, то вся надежда – именно на эти препараты. Во всяком случае, на вакцину рассчитывать не приходится, говорит Йоханнес Лёвер (Johannes Löwer), руководитель Института вакцин имени Пауля Эрлиха близ Франкфурта-на-Майне:

Представление, будто в случае возникновения пандемии мы сможем произвести достаточное количество вакцины, прежде чем болезнь охватит весь земной шар, – это чистой воды иллюзия.

А значит, уже сегодня необходимо начинать массовое производство «Тамифлю» и «Релензы». Однако проблема в том, что сама по себе технология изготовления этих препаратов чрезвычайно сложна, а это значит, что создание стратегических запасов потребует много времени и много денег. Времени может и не оказаться – но тут уж от человека ничего не зависит. А вот что касается денег… Эксперты говорят, что наращивать производство ингибиторов нейраминидазы нужно срочно, не считаясь ни с какими финансовыми затратами; политики же, как водится, ещё колеблются. Именно к ним и обращён призыв Кофи Аннана. Впрочем, в данном случае правительства промышленно развитых стран могут руководствоваться не альтруизмом и мотивами благотворительности, а трезвым расчётом. Он показывает, что экономический ущерб от глобальной пандемии в сотни и тысячи раз превысит те суммы, что необходимы на производство противовирусных препаратов.