В четверг, 12 марта, в кинопрокат Германии вышел фильм Андрея Звягинцева "Левиафан". Практически все крупные немецкие газеты опубликовали в связи с этим рецензии, где подобно анализируется содержание, смысл и стилистика фильма. DW приводит выдержки из некоторых из них.

Андреас Кильб (Andreas Kilb), газета Frankfurter Allgemeine Zeitung, статья "Черный кит поднимается из пучин"

"Отличие фильмов Звягинцева от лент Тарковского, с которым его постоянно сравнивают, заключается в следующем: у Тарковского свершается то, что должно свершиться, неизбежное, неотвратимое. У Звягинцева же события развиваются по воле случая. "Левиафан" - это не только коррумпированный государственный аппарат, но и люди с их желаниями, мечтами, страстями. Так, адвокат Дмитрий в фильме почти уже справился с мэром, но тут у него случается роман с женой Коли. Во время выезда на природу парочку случайно застукивают, старая армейская дружба рушится, и враг не упускает своей возможности. /…/ И все-таки, "Левиафан" не мог быть снят ни в одной западной стране. Это связано не с характером и стилистикой рассказа. Это связано с тем, как в фильме молчат. Все по-настоящему важное - чувства мужчины и женщины, отношения между государством и его гражданами, дружба и соперничество - все задыхается в удушающей тишине. Порою молчат не просто герои, молчат сами образы, как в сцене, когда Коля узнает о неверности своей жены Лили.

В Европе Звягинцева называли бы просветителем, в Америке он встроился бы в линию традиционалистов (как Пол Шредер или Джон Сейлор). В условиях современной России Звягинцев (судя по тому, что приходится читать об этой стране) является просто реалистом. Он показывает жизнь такой, какая она есть. Неудивительно, что те, кто процветает в подобных условиях, недовольны тем, что режиссер указывает на них пальцем".

Элис Бота (Alice Bota), еженедельник Die Zeit, статья "Мир без пощады"

"Неправда, что "Левиафан" очерняет Россию, в чем многие гневно упрекают режиссера Звягинцева. В частности, министр культуры России Мединский полагает, что именно "конъюнктурность" этого фильма делает его таким интересным для Запада. Но Звягинцев изобличает не свою страну, а коррумпированную светскую власть, находящуюся в союзе с властью клерикальной. Плох не мир сам по себе, а феодализм провинциального образца, сообщество, где не соблюдаются никакие законы, где нет граждан, а есть лишь подданные".

Барбара Вурм (Barbara Wurm), газета Die Tageszeitung, статья "Время торжествующей подлости"

"Нет спору, существуют и другие альтернативы мейнстриму. И, конечно, этот фильм с его уж слишком блестяще сделанным визуальным рядом и чересчур драматичными кульминациями смотрится несколько претенциозно. Да и к "либретто" есть вопросы: скажем, почему такой опытный адвокат Дмитрий садится в машину к своему врагу? И все-таки у "Левиафана" есть драйв, а некоторые из его сцен обладают потрясающей силой".

Ян Шульц-Ояла (Jan Schulz-Ojala), издание Der Tagesspiegel, статья "Чудовище"

"То, что такой фильм, как "Левиафан", был не только поддержан министерством культуры современной России, но даже выбран представлять страну в гонке за премией "Оскар", походит на чудо. Еще один положительный факт: в конце февраля фильм, подвергшийся цензуре лишь в области бранных слов (в соответствии с новым российским законом о запрете мата), вышел и в российский прокат и собрал, по данным прокатчиков, около 350 тысяч зрителей (в придачу к тем нескольким миллионам, которые уже успели посмотреть ленту в интернете).

Все эти коллизии с "Левиафаном" можно рассматривать как симптом стремительного изменения политического климата в России: вышедший из-под контроля "левиафан" российского государства не только все больше отнимает у собственных граждан свободу и законность, но и начинает вершить расправу - в данном случае, над самим режиссером. /…/ "Левиафан" - исключительно важный фильм для всех, кто хотел бы понять, что же происходит с нашим соседом, Россией, этим отколовшимся от "европейской льдины" и стремительно уплывающим в противоположном направлении "айсбергом". Не говоря уже о том, что "Левиафан" - вневременной шедевр, эпический, потрясающий, исключительно реалистичный и одновременно поэтичный, иногда поразительно смешной, часто молчаливый. Путин рано или поздно исчезнет. Коля останется".