За толстыми стенами уцелевшей до наших времен Княжеской башни в XIV столетии была подписана Кревская уния. В результате объединения Великого княжества Литовского и Польши в Европе возникло мощнейшее после крушения Римской империи государство. А Крево славится с тех пор не только проклятием, которое у любого здешнего школьника от зубов отскакивает: «Чтобы тебе всю жизнь на Кревский замок камни таскать!».

Известный белорусский экскурсовод Анатолий Варавва предъявляет наглядное доказательство того, что “камни таскали” на “гнездо” князя Гедемина:

«Первые камни где-то до 4 метров выкладывались, скрепленные известковым раствором, а там уже дальше шла кирпичная облицовка. Кирпич здесь положен по типу балтийской кладки: два ложка один тычок (два вдоль -- один поперек кирпич). Это ранняя кладка. Потом, с середины XIV столетия, она была уже сменена готической. Выкладывали: ложок-тычок, ложок-тычок».

История замка – настоящий детектив.

Его выщербленные стены раньше поднимались на высоту 12 метров, а четырехэтажная Княжеская башня была в два с половиной раза выше. На двух верхних этажах находились расписанные фресками княжеские покои. А в подвале – тюрьма. Здесь в 1382 году задушили Кейстута, главного претендента на великокняжеский престол. Молва винила в этом подручных Ягайло -- племянника князя.

«Надо же было как-то объяснить народу эту смерть, потому что Кейстут был очень популярен. Начали распространять сплетни о том, что он покончил жизнь самоубийством, и устроили ему пышные похороны. Был разожжен костер. И Кейстут был похоронен по языческому обряду. Его положили, коня положили, слугу положили еще живого и всякие необходимые в загробной жизни вещи. И все это с дымом ушло в небеса», - рассказывает экскурсовод Анатолий Варавва.

Участь Кейстута ждала и его сына Витовта. По версии местных жителей:

«Он, переодевшись в платье служанки, вышел незамеченным. И бежал».

Анатолий Варавва считает, что на самом деле все было не так просто. Из Княжеской башни можно было выйти только по боевой галерее:

«И как установили археологи, она не имела выхода наружу. Переодетый, он должен был выйти на эту галерею, пройти мимо стражи, спуститься, уйти… Даже при всем том, что в переодетом состоянии, предположим, его и трудно было узнать, но не до такой степени, чтобы не узнать вообще, что это идет мужчина».

Сидел князь Курбский – вождь младой

В Кревском замке скрывался от тирании Ивана Грозного его бывший фаворит Андрей Курбский. Отсюда писал царю свои послания, которые потрясли Кондратия Рылеева. Один из первых сюжетов в его «Думах» посвящен Андрею Курбскому. И Кревскому замку:

«На камне мшистом, в тьме ночной

Из милой Родины изгнанник

Сидел князь Курбский -- вождь младой --

В Литве враждебной грустный странник».

По мнению Анатолия Вараввы, уважаемый Кондратий Федорович все переврал:

«Во-первых, если родина милая – отчего же изгнанник? А если Литва враждебная – то здесь и вторая семья, и владения на Волыни, и литературная деятельность, и выход на мировую арену как переводчика и публициста».

Вотчина поручика Голицына

Замок, построенный еще до изобретения огнестрельного оружия, громили крымские татары. Шведский король Карл XII оставил здесь свой след. В последний раз Кревский замок служил для обороны во время первой мировой войны. Через Крево проходила линия фронта, на два года разделив местечко на две части. С Юровой горы, где когда-то язычники молились богу Яриле, хорошо просматривается немецкий бункер у южной стены замка. Историк Влад Дергачев рассказывает, что долгое время исследователи считали это оборонительное сооружение еще одной древней башней:

«Пока не обнаружили, что камни скреплены цементным раствором, а в строительстве использовались железобетонные конструкции, которых просто не могло быть в XIV веке».

Мощными контрофорсами замок обзавелся в 20-30-х годах прошлого века. Это польские власти начали, но не успели закончить консервацию. Деревянные подпорки у башни и навес над тем местом, где раньше находился княжеский туалет, – приобретение последних лет.

А недавно объявилась в Крево живая легенда -- княгиня Наталья Голицына. Приезжала искать место, где во время первой мировой войны погибли родственники ее мужа. Услышала про замок Гедемина, встрепенулась: «Это же мой предок!»

Выходит, в глухой белорусской деревеньке рассыпается по кирпичику вотчина и знаменитого поручика Голицына, и царского министра народного просвещения Александра Голицына.