Гость программы "Немцова.Интервью" - глава фракции "зеленых" в Европарламенте Ребекка Хармс (Rebecca Harms). Хармс известна своей жесткой критикой действий Москвы на Украине. Накануне саммита Евросоюза Жанна Немцова расспросила Ребекку Хармс об эффективности уже действующих антироссийских санкций и о том, чем Брюссель готов пожертвовать ради прекращения войны в Сирии.

Жанна Немцова: 20 октября открывается саммит ЕС в Брюсселе. Россия - важная тема в повестке. Будут обсуждаться два главных вопроса: продление существующих санкций и возможное введение новых, в связи с Сирией. Ряд европейских политиков, в том числе глава комитета по международнвм делам Европарламента Эльмар Брок (Elmar Brok), призвали ввести новые санкции из-за Сирии. Какова ваша позиция?

Ребекка Хармс: Во-первых, я до сих пор уверена, что введение экономических и персональных санкций после аннексии Крыма и начала войны в Донбассе было абсолютно правильным шагом. Европейцы, которые в этом сомневаются, ведут себя безответственно, потому что после событий на Украине нельзя сохранять с Россией нормальные отношения. Я - за дипломатическое, а не за военное решение проблемы, но дипломатию нужно подкреплять конкретными действиями. Дипломатия ЕС в данном случае должна опираться на санкции.

У меня нет сомнений, что действующие санкции будут продлены. Какое решение будет принято в связи с Сирией, пока сказать сложно. Но я убеждена: нельзя терпеть военные преступления, которые совершаются в Алеппо. Ответственность за них несут Россия, Асад и Иран. Ответ на эти действия должен быть жестким: ЕС должен использовать свое экономическое влияние, чтобы добиться от России дипломатического решения этого конфликта.

- Правильно ли я поняла, что вы выступаете за введение новых санкций в ответ на действия России в Сирии?

- Да, если Россия не подчинится требованиям Совбеза ООН, то Евросоюзу надо ввести новые санкции. Я не знаю, многого ли мы сможем добиться этим инструментом, но сейчас наша задача - опробовать все средства, чтобы остановить военные преступления в Алеппо.

- Какие санкции вам кажутся предпочтительнее: персональные или технологические? Эльмар Брок призывал к введению технологических санкций из-за Сирии.

- В тот момент, когда под Алеппо была уничтожена гуманитарная колонна ООН, я воскликнула: "Немцы, пожалуйста, остановите строительство трубопровода "Северный поток -2”! Это язык, на котором нам надо говорить.

-  Россия все еще может быть партнером в Сирии или она только создает проблемы?

- Я не знаю. Если я правильно понимаю российскую стратегию, цель Москвы - восстановить власть Асада, прибегая при этом к любым средствам. Это совсем не то, ради чего мы согласились вести мирные переговоры. Их основа - прекращение огня. Мне кажется, что российское руководство отказалось от идеи адекватных мирных переговоров.

- Военная операция России в Сирии началась больше года назад. Почему западным политикам понадобилось столько времени, чтобы понять, что Россия - скорее источник проблем, а не партнер в Сирии?

- Я думаю, что для европейцев, в том числе и для немцев, проще налаживать хорошие отношения с Россией, поэтому мы хотим политического решения конфликтов в Сирии и на Украине. Мы не сразу поняли, что другая сторона использует эту открытость, чтобы решить проблему военным путем. Однако после Алеппо это стало окончательно ясно.

- Большинство россиян считают, что Путин борется в Сирии с терроризмом, и многих людей удивляют обвинения в военных преступлениях. Можете ли вы назвать конкретные примеры военных преступлений России в Сирии, кроме уже упомянутого?

- Уничтожение гуманитарной колонны ООН было только началом. Потом была систематическая бомбардировка больниц в Алеппо. При этом Россия использует противобункерные авиабомбы - они созданы именно для того, чтобы уничтожать бомбоубежища, где пытается укрыться гражданское население.

Кстати, из российских СМИ я узнала, что Алеппо в России воспринимается как сирийский Сталинград. Но ведь именно российские военно-воздушные силы несут ответственность за этот "второй Сталинград". И россияне должны понимать: в какой-то степени они делят эту ответственность со своей армией. 

- Военные преступления - серьезное обвинение. Какие практические шаги могут быть предприняты, чтобы привлечь Россию к ответственности? Москва ведь не ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда, она может наложить вето на любое решение Совбеза ООН. Что вы можете сделать?

- Я не знаю, куда нас заведут этот конфликт и дипломатическая битва, но международный суд я бы сейчас в расчет не брала. Я убеждена, что Запад и особенно ЕС должны быть готовы заплатить за дипломатическое решение, чтобы прекратить вооруженные столкновения.

- Не могли бы назвать эту цену?

- У экономических санкций есть конкретная цена. Мы не можем, как ни в чем не бывало, продолжать вести бизнес с Россией. Мы должны быть готовы заплатить за дипломатическое решение вопроса. Просто так мы ничего не получим.

-  Если говорить об уже действующих санкциях, изменили ли они поведение России на Украине?

- Скажем так: сейчас военные действия на востоке Украины не столь интенсивны, как до минских соглашений. Но война продолжается. То есть нашей окончательной цели мы не добились. Санкции никогда не дают немедленного эффекта. И тем не менее, они нам определенно нужны, чтобы достичь наших целей по Сирии. 

Если Германия приостановит работу над "Северным потоком-2", то мы прекратим импорт российского газа. А это значит, что российский бюджет перестанет получать доход, из которого Москва финансирует свою военную машину. Если Россия продолжит свою агрессию, нам нужно будет пересмотреть энергетические отношения.

- Но это же очень долгосрочное решение...

- Не совсем так. Важные шаги уже сделаны. У нас есть альтернативная стратегия закупки газа, есть свои технологии производства электроэнергии. Это позволит нам стать более независимыми. Мы должны продемонстрировать России, что дальнейшая эскалация скажется, в том числе, и на сотрудничестве в энергосекторе. 

Полная версия интервью: