Первое сильное впечатление - въезд в Берлин (я ехал на машине). Когда до города оставалось километров 50, машин на автостраде стало заметно меньше и поехали они заметно медленнее. Я не понял, почему, но тоже поехал медленно и печально. В самом городе все водители придерживаются 50 км/час! Собственно, это правилами и предусмотрено, но в Кёльне-Бонне-Дюссельдорфе-Франкфурте водители разгоняются до 70-80, в Кёльне ночью на длинных прогонах таксисты могут гнать 110 км/час.

В Берлине и поздней ночью на пустом многополосном проспекте (на котором проходил Love Parade) редкие машины тащатся 50 км/час. И со светофора никто не срывается, хотя обогнать колонну машин, медленно трогающуюся с места на светофоре, - проще простого. Вот на автобане висит знак: 120! Все едут послушно 110. ОК. Наконец появляется знак, отменяющий предыдущий запрет, но все продолжают ехать 110, как я убеждаюсь, глядя в зеркало заднего вида. Такое ощущение, что Берлин накрыт колпаком, под которым автомобили движутся, как в замедленной съемке.

Пугливые заиньки

Хочется сказать, что и люди в Берлине заторможенные. Доминирующий стиль общения - тихий, вежливый, ласковый, предупредительный. Конец фразы задумчиво повисает. В Берлине я постоянно замечал, что говорю громко, быстро и лихорадочно, мне же все казались застенчивыми нерешительными, пугливыми заиньками. Они так смешно удивлялись и пугались каждому слову, не вписывающемуся в смол ток.

Аэродинамическая труба

Берлин очень разный, в огромном числе мест он просто пуст, пустотен, тут что-то случилось с улицами. Прямо шары пустоты лежат на улицах и перекрестках. Подушки пустоты. И очень мало людей. Город не держит тебя своими стенами и своими людьми, он высасывает из тебя твое тепло, твою волю к жизни.

В Берлине тепло твоей души хлещет из тебя в пустоту, на улицу. Улицы выглядят, как пейзажи на картинах сюрреалистов: одни дома с окнами, и совсем нет людей. И ты не знаешь, что ты тут делаешь, как здесь вообще можно жить. Ты вываливаешься из города, как из слишком больших штанов.

Берлин болтается на тебе. Его невозможно наполнить собой, как невозможно наполнить собой гигантскую аэродинамическую трубу размером с улицу, она высосет тебя и останется неподвижной. В Берлине гулко, визуально, пространственно гулко. Ненависть богемной публики (то есть обитающей в районах Kreuzberg и Prenzlauerberg) к остальным районам города носит подчас прямо истерический характер. Невозможно выяснить, почему. Я решил, что ответ надо искать в ширине улиц, в высоте домов, в нехватке прохожих. Первые недели две мне было жутковато на улице, я искал тесноты, мест, в которые можно втиснуться.

Заныры и андеграунд

Есть наоборот, крайне уютные и заныристые места, похожие на боковые улицы в Ярославле. Есть канал, ступеньки, спускающиеся к нему, мосты, теплоходики, наклонившиеся к воде деревья, лавочки в неожиданных местах среди кустов. Здесь хорошо быть влюбленным, есть куда спрятаться, есть, где гулять, взявшись за руки, и смотреть на старые, неотреставрированные дома. Много зелени и парков.

Есть места, жестоко разрисованные граффити, но вообще-то от пресловутого берлинского андеграунда осталось мало чего. Дворик перед магазином и галерей Neurotitan (во дворах квартала Hakesche Höfe) заполнен туристами, экскурсовод на голландском языке рассказывает о разгуле альтернативной культуры. Сама культура присутствует в виде огромных граффити, пахнущих современным искусством, а не гетто.

Второе место – Тахелес (Tacheles), старый дом, захваченный сквоттерами, он грязен до изумления, в американских фильмах про жизнь после конца света здания и то поприличнее выглядят. В Тахелесе полумрак, холодно и сыро. Многослойные граффити похожи уже на джунгли. В комнатах сидят художники и художницы, рисуют, пытаются продать свои картинки. Картинки демонстративно андеграундные, но в целом слабые, и что особенно неприятно, эксплуатирующие миф андеграунда, манерно андеграундные. Я обнаружил среди художников китайцев и белорусов, все посетители - молодые туристы.

Оооо!

Туристов - огромное количество. На улицах звучит в основном ненемецкая речь. На каждом втором прохожем - роскошная фотокамера с огромным объективом. Хипстеры фотографируют статуи с усатыми генералами и саблями, фотографируются у подножья памятнику Гумбольдту, казалось бы, чего тут фотографировать, чему радоваться? Но на лицах написано "Оооо! Бееерлиииин!" Сами туристы это "Ооооо!" во многом и создают.

Я убедился, что миф Берлина реально существует, на лужайке перед толкучкой Am Mauerpark играют британские группы, играют много, бойко и умело - психоделический фанк, я бы сказал. И по лицам музыкантов видно: "О! Берлин!" След снесенной стены прочерчен по всему городу, мне культ стены показался навязчивым туристическим аттракционом, но туристам стена и в самом деле нравится, они трогают остатки стены и фотографируются перед ней, внимательно читают пояснительные надписи.

Зоопарк модников

Только что упомянутый блошиный рынок Am Mauerpark – это еще один туристический аттракцион. Не хочу показаться Хлестаковым, но не могу удержаться и не заявить: десять тысяч одних хипстеров! Парни небриты и помяты, девчонки все экзистенциальны или кисаньки, все невероятно наряжены, это театр и ярмарка тщеславия. Все очень изящные. Тысячи наряженных итальянок, француженок, англичанок, в каждой есть "что-то такое". По первому разу - это зрелище не для слабых духом.

Берлинские хипстеры - отдельная большая тема: с одной стороны, хочется их обозвать мещанами хипстерства, молодыми бабушками с рюшечками, с другой - быть как они. Есть в них беззаботность и свобода. Они счастливы. В околохудожественной тусовке Берлина хипстеры победили и съели всех. Старая богема выглядит, как зомби, и права голоса, очевидно, не имеет.

Гопники

Есть в Берлине и совсем другие районы. Под моими окнами, прямо между домами, находилось футбольное поле, огороженное высоченной решеткой. И почти каждый вечер до поздней ночи там играла в футбол турецкая молодежь. Я такое видел только в американских хип-хоп-видеоклипах. Пройдя ночью два километра вглубь района Wedding, обнаружил странное место, проспект, застроенный белыми девятиэтажками, внизу - закусочные и игровые залы, на перекрестках стоят пьяные накачанные турецкие парни в кожаных куртках.

Немецкие гопники тоже есть, есть места, которые иначе как асоциальным гопническим парадизом не назовешь. Там много полиции, полицейские стоят перед выходами из метро, что-то охраняют или караулят, мимо идут ребята и девчата в редкостно опухшем и запредельном виде. Большая странность состоит в том, что ареалы Берлина не пересекаются, это как отдельные комнаты в квартире: находясь в одной, ты не догадаешься, что есть и совсем-совсем другая.

Еда и культура

То, что жизнь в Берлине дешевая, мне не показалось. Дешевая разве только уличная еда. В забегаловках у вьетнамцев и таиландцев за 4-5 евро можно объесться конкретно. И кормят вкусно. Музеев, выставок, галерей, концертов, лекций, кинопоказов, фестивалей невероятно много, невозможно все оббежать, наверное, у местных ко всему этому изобилию культуры развивается невосприимчивость.

Что такое есть в Берлине, чего нет в Кёльне?

Мой ответ мог бы быть таким: в Берлине можно прекрасно жить без всего того, что есть и так важно в Кёльне, Гамбурге и Мюнхене. В Кёльне жизнь устаканилась и срослась, все места заняты, всяк при деле, пасьянс уже сложился. Пространства в головах заняты, пустот нет.

В Берлине царит ощущение, что не просто вокруг тебя много дыр, зияний и пустот, но и вообще принудительность современной городской жизни - где-то далеко, ее нет, она не навязана. Если еще грубее сказать: в Берлине на тебя не давит Германия, не давит современный мир, в Берлине ты можешь прыгать (или крутить педали), как птичка, тебя оставили в покое, от тебя отстали, тебя не дисциплинируют. Берлин хорош тем, что в нем можно отдышаться от того, что тебя окружает стеной вне Берлина.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева