Мы забрались на самый верх клуба, на лестницу, как можно дальше от танцпола (WMF занимает первый этаж огромного бетонного здания на Александерплац), но тяжелый бас проникал везде, тряслись стены, нам приходилось кричать друг другу в уши. Обстановка явно не для доверительной беседы, а вот для разговора об электронной танцевальной музыке - вполне.

В составе Jeans Team - Франц Шютте (Franz Schütte) и Раймо Херфорт (Reimo Herfort). Франц - высокий, интеллегентный, в очках. Одет сдержанно и нейтрально. Раймо - маленький, подвижный, веселый, одет ультрамодно. Оба задействуют клавишные, поет преимущественно Франц, и это один из главных аттракционов Jeans Team: тяжело бухающая музыка и интеллигентный вокалист. Тексты, которые поет Франц, просты, но это не треш, не поп-примитив. У Франца голос потерявшегося человека, возможно даже - страдающего человека.

Концерт

Время от времени угловато двигающийся Франц колотит по медной тарелке, Раймо прыгает как безумный и носится по сцене, она вибрирует от техно-баса. Публика танцует. В песне постоянно повторяется одна и та же строфа: "Я ленивый, все считают меня ленивым, поэтому я лучше ничего не буду делать, лягу и подремлю". И этому веришь: лучше, действительно, лечь и подремать. В голосе Франца есть холод, безэмоциональность. И давление. Говоря про такого рода музыку, принято упоминать пластик, искуственность, неестественность, но так ли это?

Jeans Team грохочут весьма интенсивно, они явно хотят пронять и завести публику, причем завести незаводной музыкой, музыкой без грува. Понимала ли танцующая в клубе WMF публика, что танцует подо что-то не очень понятное, парадоксальное? Про что не скажешь, где здесь ирония и самоирония, а что имеется в виду серьезно? Я не мог поверить своим глазам: Франц играл, пел и двигался под музыку, которую он, по моим представлениям, не может делать серьезно, не может, если сказать грубым языком плаката, потворствовать низким инстинктам толпы. А он играл, потворствовал и притом вполне, как было видно, успешно.

Отвращение к гитарам

"Почему мы чувствуем себя обязанными делать именно электронную музыку? - переспросил Раймо. - Ну, как сказать? Я изучал фортепиано, я не владею струнными инструментами. Ты полагаешь, что я мог бы научиться колотить по гитаре? Но мы - родом из 90-х, тогда всех передергивало от омерзения, когда кто-то с гитарным кофром входил в вагон метро. И я до сих пор не выношу вида гитарного кофра".

Франц добавляет: "Конечно, мы охотно применяем акустические сигналы, мы их семплируем, искажаем, делаем из них новые звуки... но как мы до этого дошли? Когда-то мы были классической панк-группой, у нас были барабаны, гитара, бас, клавишные и вокал. Мы сделали в этом составе много музыки, но постепенно она становилась все попсовее, она нас нервировала".

Что именно нервировало?

Снова Франц: "Когда начинаешь владеть инструментом все лучше и лучше, ты уже не можешь прикоснуться к инструменту и не показать, что ты с ним умеешь делать. В результате, ты не музыку играешь, которая тебе видится, но упражняешься и репетируешь. Усложняющиеся упражнения, те трюки, которые ты осваиваешь, и становятся твоей музыкой. Ты превращаешься в артиста-виртуоза, думающего только о своих новых финтах и вывертах, и музыка от этого страдает, о ней уже некому позаботиться. Я не хочу быть артистом, я хочу заниматься производством энергии и делать очень ясную музыку".

Разговор вернулся к гитарам. Франц рассказал, что как только их гитарист начинал играть, они какое-то время терпели, а потом прекращали играть или просто уходили домой. Они были не в состоянии слышать звук гитары. С их точки зрения гитарист не просто играл не то, он играл медленно, неточно, неуверенно, у него не было жесткости и уверенности. Той жесткости, которая достижима ришь ритм-машиной. Тут нужна точность скальпеля. Постоянно повторялось слово "энергия". Энергии с гитарой было не достичь. Раймо сравнил современную электронную музыку с акупуктурой, с точным попаданием в нужную точку. Гитара же создает звук, который приглашает всех объединиться и возрадоваться, гитара говорит: "Возьмемся за руки, друзья", она не бьет в одну точку, не режет.

Человеческий голос и ритм машины

Но не парадокс ли это? Засушивать свою музыку, сводить ее к монотонному ритм-машинному примитиву, а потом петь на ее фоне прочувствованно-страдальческим голосом, голосом человека, страдающего от тупости механического процесса современной жизни? А, может быть, дело как раз в том, что так можно петь только на фоне механической музыки? Только она дает тебе эту возможность, а гитара ее у тебя отнимает, гитара лезет в душу, гитара слишком жива и органична, слишком привередлива? Только анонимный бит ритм-машины дает тебе возможность показать свое собственное лицо, стоять обнаженным перед публикой и перед слушателем.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Ефим Шуман