Роми Шнайдер (Romy Schneider) была кричащим примером несчастной женщины и гениальной актрисы. Мишель Пикколи, французский актер и ее партнер по нескольким картинам, сказал о ней как-то: "Это актриса, сдирающая с себя кожу". Она играла на грани нервного срыва, жертвовала собой ради каждой роли. Ее личная жизнь плелась где-то позади, не успевая за женщиной, которая портила себе здоровье всем, чем только могла, будто и так зная, что долго это все не продлится. Она жила ролями. Там, на экране, она чувствовала себя нужнее, важнее, любимее.

Замкнутый круг: страдания экранные уводят от личной жизни, которая рушится, принося страдания реальные, которые в свою очередь помогают создавать яркие образы. Хорошо это или плохо? Это признак хорошей актрисы или плохой, когда не можешь совладать с реальной жизнью, все больше погружаясь в мир фантазий?

Немеркнущий образ

Она умерла рано, когда ей было всего-то 43 года. Ранние смерти всегда "закрепляют" статус легенды, дивы, звезды, как ни цинично это звучит. Критики так любят, закатив глаза, дискутировать о том, что бы она еще успела сыграть, если бы не…

Ей исполнилось бы 23 сентября 2017 года 79 лет. Она, наверное, превратилась бы в эдакую эпатажную курящую бабушку французского кинематографа, создавая эффектный, полный ностальгических эмоций фон молодым актрисам. Но этому случиться было не суждено. Роми умерла рано, оставив дочь, удивительно похожую на мать, десятки картин, вошедших в сокровищницу мирового кинематографа, и звездный шлейф актрисы трагического жанра и не менее трагической судьбы.

Бегство из "рая"

А как безоблачно все начиналось! Розмари Магдалена Альбах-Ретти (Rosemarie Magdalena Albach-Retty), миленькая, пухленькая и улыбчивая, стремительно покорила сердца зрителей. Сыграв в конце 1950-х императрицу Елизавету Австрийскую в трилогии "Сисси", она создала немеркнущий образ реальной принцессы – вечно юной женщины, возведенной австрийцами в культ.

В то время всем вокруг хотелось сказок: людям надоело вспоминать о войне, им хотелось красивых лиц и платьев, вальсов и дворцов, а более всего - прошлого, которое не пугает…

Образ Сисси буквально пригвоздили к Роми Шнайдер. Ничто не мешало продолжать играть принцесс всех времен и народов, зарабатывать на этом баснословные по тем временам гонорары, кататься с кавалерами по венским балам, выйти замуж за какого-нибудь преуспевающего бюргера, позировать для обложек женских журналов, жить припеваючи в шикарном особняке, изредка снимаясь в свое удовольствие. Но ей хотелось другого. Ей этого мира было мало. И как только представилась возможность, она из него сбежала, навсегда отвернувшись от всего, как она считала, пошлого, приукрашенного, псевдоправильного.

Роми и Франция – разделенная любовь

В 1958 году она влюбилась в Алена Делона и переехала жить к нему в Париж. Ни расставание с ним спустя шесть лет, ни попытка вернуться на "историческую родину", включавшая в себя берлинское замужество и рождение сына, не ослабили любви и крепости этого союза: Роми полюбила Францию, а Франция полюбила Роми. Немцы считают ее немецкой актрисой, французы – французской. Так или иначе, но ее лучшие роли были сыграны на новой родине, а ее любимым режиссером и учителем стал француз Клод Соте.

Париж заставил ее повзрослеть, выхватив из цепких рук матери и отчима, которые зорко следили за каждым шагом дочери. Из роли в роль она прибавляла в мастерстве. Но "полное погружение" не проходит бесследно. Чтобы выйти из ролей и комфортно чувствовать себя в реальной жизни, крика "Снято!" уже не достаточно. Вино и транквилизаторы примирили Роми с необходимостью проживать еще и реальную жизнь.

Реальность

Мужчины, умело пользовавшиеся расположением состоятельной звезды; самоубийство бывшего мужа; тот факт, что родная мать в прошлом водила знакомство не только с окружением Гитлера, но и с самим "фюрером"; нелепая смерть сына, - реальная жизнь актрисы не была щедра на подарки.

Видимо, судьба решила благоволить в чем-то одном и выбрала актерскую карьеру. Видимо, другого выхода из этого замкнутого круга просто не было. Чтобы так хорошо играть, видимо, надо было так трудно жить. Иначе не было бы необходимости уходить с содранной кожей и кровью в другую реальность. Иначе не было бы так больно каждый раз покидать выдуманный мир.

Смотрите также: