Причину скандала неспециалист по Ближнему Востоку, возможно, поймет не сразу: администрация Дональда Трампа признала Иерусалим столицей Израиля, и это вызвало шквал протестов и различных реакций по всему миру. В апреле 2017 года российский МИД тоже признал Иерусалим столицей Израиля, и за этим не последовало никакого скандала. Разница была "огромной", как говорит специалист по Ближнему Востоку из берлинского фонда "Наука и политика" Джил Мурсиано (Gil Murciano), хотя заключалась всего в двух словах: "восточный" и "западный". В своем заявлении Москва опиралась на предыдущие решения Совета Безопасности ООН, который считает вопрос Иерусалима не решенным, но видит восточную часть города столицей будущего Палестинского государства, а западную - Израиля.

На решение Трампа Россия отреагировала словами озабоченности по двум причинам. "Такой шаг в Москве воспринимают как подрыв плана ближневосточного урегулирования путем создания двух государств - Израиля и Палестины. Москва придерживается именно этого плана", - говорит Мурсиано.

Вторая причина заключается в том, что в Москве не видят смысла становиться на чью-либо сторону в конфликте между палестинцами и израильтянами потому, что не хотят тем самым подвергать риску отношения с региональными игроками в другом очаге напряженности - Сирии, говорят эксперты. "Мы видим, что у России, похоже, есть интерес сократить воинский контингент в Сирии", - как говорит специалист по Ближнему Востоку из берлинского фонда "Наука и политика" Джил Мурсиано. Чтобы эффективно сокращать свое военное присутствие, необходимо укреплять альянсы с региональными игроками, говорит политолог.

Попытка  посредничества? Давно забыта

После признания Иерусалима столицей Израиля со стороны Вашингтона многие не считают США посредником урегулирования конфликта на Ближнем Востоке. Но Россия едва ли будет тем игроком, который способен или заинтересован в том, чтобы заполнить возникающий вакуум, говорят эксперты. На стабилизации сирийской ситуации интересы Москвы сегодня в регионе Ближнего Востока заканчиваются, считает старший сотрудник Ближневосточного центра Карнеги в Бейруте Йезид Саиг. "По моим ощущениям, у России нет того, что я назвал бы "интересами" в конфликте между арабами и израильтянами". Что, по его словам, не отменяет исторически сложившихся и прочих отношений с основными региональными игроками, включая большую русскоговорящую общину в Израиле, а также исторические связи с Организацией освобождения Палестины.

Неожиданно для многих Россия в сентябре 2016 года выступила с внешнеполитической инициативой, пообещав предложить свой план мирного урегулирования ближневосточного конфликта. Были запланированы встречи между российским руководством и лидерами Египта, Израиля и палестинцев. Однако с тех пор о плане Москвы не было слышно.

"Я уверен, что Россия в основном использует ближневосточный конфликт как способ продемонстрировать способность говорить с обеими сторонами и тем самым показать свою ценность как дипломатического посредника в других уголках региона. Иными словами, Россия может представить себя медиатором такого же уровня, каким всегда считали себя США, но она, очевидно, им не является", - считает Йезид Саиг. 

Нехватка доверия

"Россия приложила много усилий на "ребрендинг" своей внешнеполитической роли в регионе как посредника", - говорит Джил Мурсиано. В этом контексте следует рассматривать ее апрельское признание восточного Иерусалима как будущей столицы Палестины и западного - как столицы Израиля: "Поэтому Путин отвергает шаг Трампа по признанию всего Иерусалима столицей Израиля".

 Несмотря на усиление роли России в регионе, на роль посредника в ближневосточном урегулировании Москва не смогла бы претендовать всерьез по двум причинам, считает Мурсиано. Объективно в мире есть только один политический игрок, способный заставить стороны сесть за стол переговоров, и это, по его мнению, только США: "Ведь, к сожалению, американцы - единственные на сегодняшний момент, у кого достаточно власти, чтобы управлять ситуацией с помощью политики кнута и пряника. Только они в состоянии дать необходимые гарантии безопасности".

Чтобы вести переговоры, посредник должен пользоваться доверием обеих сторон. Это условие Москва не выполняет, считает Мурсиано. Проблема доверия есть как со стороны Израиля, так и со стороны Ирана. Особенно в последние месяцы в Израиле рос скепсис по отношению к Кремлю, так как израильская сторона не смогла убедить Москву в том, что необходимо сдержать рост влияния Ирана в Сирии, рассказывает Джил Мурсиано. "Хезболлах", ливанское движение, близкое Тегерану, занимает позиции на Голанских высотах - в непосредственно близости от Израиля: "Все это сильно поколебало доверие Израиля".

Посредника фактически нет

"Сегодня нет никого, кто мог бы сыграть посредническую роль в ближневосточном конфликте", - говорит Беттина Маркс (Bettina Marx), руководительница отдела немецкого фонда имени Генриха Бёлля в палестинской Рамалле. По ее словам, в ситуации, когда США своим шагом по признанию Иерусалима еще больше отказываются от своей посреднической роли, это вакантное место должен бы занять Европейский Союз, но "он не может прийти к единому мнению о том, какую позицию ему занимать".

Германия, по ее словам, чисто теоретически могла бы исполнить эту роль, так как у нее хорошая репутация в регионе. "Но я думаю, что Берлин не решится, потому что чувствует большую ответственность по отношению к Израилю и не захочет быть посредником в конфликте, если придется, например, дистанцироваться от Израиля".

Смотрите также: