Райнер Мария Рильке (Rainer Maria Rilke) - читаемый и почитаемый немецкий поэт в России. Об этом духовном родстве рассказывает сейчас выставкав Марбахе, на которой представлены дневники, рукописи, письма выдающегося немецкого поэта, его портреты работы художника Леонида Пастернака, отца Бориса Пастернака... Они посвящены, в первую очередь, путешествиям Рильке в Россию в 1899 и 1900 годах - легендарным путешествиям, оставившим глубокий след и в творчестве Рильке и в истории немецкой литературы.

Так же - "Рильке и Россия" - называется книга, которая вышла несколько лет назад сразу в двух немецких издательствах (восточногерманском Aufbau и западногерманском Insel), а не так давно и в российском издательстве "Новое литературное обозрение".

Астрологи сказали бы о благоприятном сочетании трех планет. Мы, несколько снизив пафос, скажем о благоприятном сочетании трех факторов. Третьим (кроме Рильке и России) является автор книги - Константин Азадовский, петербургский литературовед, германист, член-корреспондент Академии немецкого языка и литературы, кавалер высшей награды Германии "Ордена за заслуги" и блестящий знаток не только Рильке, но и русско-немецких культурных "отражений" в целом.

Страна вещих снов

Райнер Мария Рильке в этом контексте - случай особый и, как подчеркивает Константин Азадовский, "совершенно уникальный, единственный в своем роде случай переосмысления и воплощения русского начала, русской сути, русской души на другом языке, средствами другого языка".

Истоками этой любви к своей "духовной родине" Рильке был обязан прежде всего своей подруге, немецкой писательнице Лу Андреас-Саломе (Lou Andreas-Salomé), чье детство прошло в России. В первые годы их знакомства и близости она оказывала на Рильке огромное влияние. Они вместе и отправились в Россию в апреле 1899 года. Разочарованный в ценностях "суетного" западного мира, Рильке в ту пору был уже внутренне готов к восторженному и весьма субъективному восприятию России в русофильском духе.

Рильке прибыл в Москву в самый разгар Страстной недели. Праздник русской Пасхи, звон колоколов, толпы истово молящихся паломников, - все это потрясло поэта до глубины души. "Впервые в жизни мной овладело невыразимое чувство, похожее на "чувство родины", - признавался он позже.

Художник Леонид Пастернак, отец знаменитого поэта, так описывает в своих воспоминаниях первую встречу с Рильке: "Очень молодой человек, белокурый, хрупкий... Небольшой мягкой бородкой и большими, голубыми, по-детски чистыми, вопрошающими глазами (он) скорее напоминал тонкого русского интеллигента". Разумеется, представления Рильке о России были наивными, сентиментальными, романтическими. Как и многие "мыслители и поэты" конца XIX века, он чрезвычайно идеализировал патриархальную Русь. Даже нищета и невежество реальной тогдашней России воспринимались им как свидетельство духовной "избранности" русских. Ему виделась молодая страна, не затронутая разлагающим влиянием "перезрелой" западной цивилизации. "Вот она, страна незавершенного Бога!" - восклицал поэт.

Могучий творческий импульс

Анализ религиозно-философских исканий поэта - одна из сильных сторон Константина Азадовского. Этот анализ позволяет ему расширить границы традиционного литературоведения. Исследователя интересуют не столько секреты творческой мастерской Рильке, сколько таинство психологии творчества. В центре внимания Азадовского - мироощущение Рильке в его "русский период", сложнейший религиозно-эстетический комплекс, определивший и направленность, и звучание его поэзии в первые годы ХХ века. Россия, богоизбранная "страна-сказка", увлекала и вдохновляла поэта; он прозревал в ней страну будущего, полную неизведанных творческих сил, а народ, населяющий эту страну, виделся ему не только "богоносцем", но и "художником".

Вторая поездка Рильке и Лу Андреас-Саломе в Россию была более продолжительной, чем первая: с начала мая до второй половины августа 1900 года. Она еще больше укрепила идеальный образ России, "созданный преимущественно поэтической фантазией Рильке" (Азадовский). Вернувшись в Германию, Рильке даже стал задумываться о том, чтобы навсегда переехать в Россию, но жизненные обстоятельства помешали ему осуществить этот замысел.

Рильке отдал России несколько лет своей жизни. Он долго и старательно учил русский язык, так что вскоре мог читать в оригинале русских классиков. Он изучал былины и "Слово о полку Игореве" (которое впоследствии перевел на немецкий язык), восхищался русским искусством, собирался написать книгу о русской живописи. Он переводил русские стихи и прозу.

И, конечно же, писал сам. Россия и русские темы богато преломились в его творчестве того времени: в стихотворениях из цикла "Цари", в которых появляются Илья Муромец, Соловей-разбойник и царь Федор Иоаннович; прозаических миниатюрах под названием "Истории о Господе Боге"; и, наконец, в "Часослове". В интервью DW Константин Азадовский сказал о "Часослове" так: "Это - образ русской духовности, русские молитвы, сложенные тончайшим немецким поэтом-лириком, и за одну эту книгу русские должны быть ему благодарны".

"Я так один..."

Желая полностью раствориться в русской стихии, Рильке в те годы пробовал и сам писать по-русски. Сохранилось восемь стихотворений, и хотя они несовершенны с точки зрения русской грамматики, но лиричны и поэтичны. "Я так один, – начинается одно из его русских стихотворений. – Никто не понимает / молчанье..."

Приступы ностальгической тоски по России Рильке испытывал до конца своих дней. Впрочем, легендарную переписку Рильке с Мариной Цветаевой Азадовский решительно отделяет от "русского периода". Заочное знакомство и переписка Рильке с Мариной Цветаевой приходятся на 1926 год – последний год жизни поэта. Это уже другая историческая эпоха. Шестнадцать писем, составляющих эту переписку, образуют в своей совокупности "совершенно уникальное, единственное в своем роде событие в истории духовной культуры ХХ века".

Смотрите также: