В Нюрнберге в эти дни проходит Международный фестиваль фильмов о правах человека. Проводится он раз в два года в октябре, сразу же после вручения международной Нюрнбергской премии в области защиты прав человека. В Нюрнберге она вручается не случайно. Именно этот город Адольф Гитлер (Adolf Hitler) превратил в арену для проведения нацистских партийных съездов. И именно поэтому город и прилагает максимум наглядных усилий для преодоления своего темного прошлого.

Нюрнбергский фестиваль фильмов о правах человека был основан в 1999 году и является первым такого рода тематическим фестивалем в Германии. Представляемые на нем игровые, документальные и анимационные ленты повествуют о правах человека в контексте социального и политического положения в странах, где они были сняты. Фильмы эти рассказывают о важности и хрупкости человеческой жизни, о равенстве людей, вне зависимости от их расовой, национальной, религиозной или какой-либо иной принадлежности.

Нынешний сезон

В этом году подборка фильмов делает акцент на правах людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Нюрнбергскую премию в области защиты прав человека 2013 года получила Каша Жаклин Набагесера – активистка ЛГБТ из Уганды. География ущемления прав и преследований лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов в мире, судя по программе фестиваля, довольно обширна. Россия тоже называется в этой связи. Но единственный российский фильм в программе кинофорума повествует совсем о другом.

Снял его молодой кинорежиссер Руслан Магомадов. Родился он в Свердловске, но в возрасте семи лет приехал с семьей в Грозный, где пережил первую чеченскую войну. По соседству жил русский, который тоже прятался от пуль и снарядов в подвале своего дома. Эти детские воспоминания о войне и о соседе вдохновили Руслана Магомадова на 20-минутный игровой фильм "Дом", который с большим успехом прошел на кинофестивалях во многих странах мира, был удостоен множества призов, а теперь добрался и до Нюрнберга. Герой этого фильма, одинокий старик в разрушенном городе, собирает с поистине сизифовым упорством свой пострадавший от войны дом, пытается выжить в условиях продолжающейся войны в городе, неприспособленном для нормальной человеческой жизни. Не уезжает, потому что некуда бежать? Или же прикипело сердце к этой земле, ставшей его родиной?

С режиссером фильма "Дом" Русланом Магомадовым, который сейчас находится в Чечне на съемках своего нового фильма, автор DW связалась по телефону.

DW: Руслан, почему и как вы пришли в кинематограф?

Руслан Магомадов: Что привело меня в кино? Сложный вопрос. Наверное, я захотел стать режиссером, чтобы что-то показать зрителю, чтобы как-то поменять сегодняшнюю действительность. Скорее всего, под впечатлением войны в Грозном - первой чеченской войны, которую я пережил ребенком. Мне тогда было десять лет. Мы с семьей всю войну просидели в подвале дома. А работать в кино я начал еще в Екатеринбурге, когда учился в институте. На Свердловской киностудии я перепробовал практически все профессии в кино, начиная от помощника режиссера и заканчивая режиссером-постановщиком. У меня на счету уже есть три короткометражных фильма и два сценария.

- Как появился "Дом"?

- Это мой первый фильм, который я сделал самостоятельно, без участия кинокомпаний. И в нем мне удалось, я считаю, на все сто процентов реализовать свой режиссерский замысел, не думая о последствиях.

- То есть фильм получился очень личный?

- Да, так можно сказать. Это моя дипломная работа на Высших курсах режиссеров и сценаристов в Москве. Он основан на реальных событиях и в первую очередь показывает мои ощущения войны. И сосед был на самом деле. Он был русский.

- Из фильма однозначно не следует, кто главный герой: чеченец или русский. Вероятно, это не столь уж и важно?

- Интересно, что когда этот фильм смотрят в Чечне, в Ингушетии, вообще на Кавказе, все сразу говорят, что это - русский. В России же, а еще больше в США или в Европе все называют этого человека чеченцем. Такое вот разночтение. Что касается меня, я, конечно же, хотел, чтобы зритель думал, что этот персонаж – русский. Ведь если русский человек живет в Чечне и считает Чечню своей родиной, мне кажется, такой конфликт сильнее с точки зрения драматургии, чем чеченец, который считает Чечню своей родиной. Но если это не прослеживается - не страшно. Общий замысел фильма от этого не теряется. Самое главное было – сохранить баланс между чеченцами и русскими на войне. Старику достается и от тех, и от других.

- Универсальная тема, понятная всем?

- Да, этот фильм может быть и про войну на Балканах, и про другие недавние конфликты. История универсальная. Она о доме, о самом важном для каждого из нас.

- А что является домом лично для вас? Чечня? Россия? Еще какая-то точка в мире?

- Сложный вопрос. Наверное, дом там, где живут мои родные. Дома конкретного, где я рос, больше не существует... Я хотел, чтобы зритель задумался о том, что он сейчас, возможно, и не ценит, о том, как легко это потерять и как сложно вернуть. Вроде бы в жизни все хорошо, все хорошо складывается, и люди не ценят того, что у них есть, чего-то хотят, считают, что у них чего-то мало. Но потом, когда они теряют, они понимают, что самое дорогое - это то самое, что теперь уже вернуть очень сложно, может быть, даже невозможно.

- Где снимался фильм "Дом"? В Чечне?

- Снимался он в Свердловской области, но объекты подбирались так, чтобы они максимально отвечали стилистике, атмосфере военного Грозного. Я очень хорошо помню, как это было на самом деле. И когда фильм смотрят здесь, в Чечне, люди говорят, что снято в Заводском районе, есть здесь такой район. Мне, конечно, очень приятно это слышать: получается, что фильм, снятый полностью на Урале, доподлинно воспроизводит атмосферу военного Грозного.

- Без применения компьютерных трюков?

- За минимальными исключениями, когда надо было убрать граффити, например, со стен. Фильм снимался год назад. Думаю, если сейчас поехать туда, эти объекты будут еще там стоять в таком же виде.

- А что же главный герой? Бросил он свой дом или остался?

- У заключительной сцены характер открытого финала. Герой просто останавливает машину. Очень хорошо, что после просмотра фильма зритель продолжает додумывать эту историю. Каждый, опираясь на свой жизненный опыт. Для меня, разумеется, этот человек остался.

- А что было с вашим реальным соседом?

- Первую чеченскую войну он пережил. А во время второй погиб. Остался, хотя у него была возможность уехать.

- А что сейчас происходит в Чечне?

- Здесь очень интересно. Я в Чечне лет шестнадцать уже не был. И вот несколько месяцев назад снова приехал. И первым делом я подумал, что если бы я решил в Грозном снимать этот фильм, то у меня это не получилось бы, потому что здесь вообще больше не осталось разрушенных домов. Люди живут мирно, пытаются наладить свою жизнь и жить дальше. Я думаю, все будет хорошо. Любой турист может сюда приехать, по горам покататься. Что я тут же и сделал: искал места для съемок следующего фильма. Короткометражный фильм о судьбе двух братьев во время депортации чеченцев в 1944 году буду снимать именно здесь, в Чечне.

- Фильм о депортации?

- Нет, депортация будет всего лишь одним из событий. Мои фильмы не должны пробуждать в зрителе какое-то отвращение к другой национальности. Это очень тонкая тема, и режиссер должен осознавать свою ответственность. А вдруг кто-то после выхода картины решит выместить свою обиду и злобу, истолковав увиденное как руководство к действию? Подробности сценария раскрывать не буду, скажу лишь, что новый фильм из 1944 года будет выходить на современные проблемы - на проблемы современной молодежи на Кавказе.

.