Дмитрий Врубель - художник

родился в 1960 году в Москве, в Берлине живет 8 лет

Я не ощущаю на себе ни дискриминации, ни ксенофобии, но, живя в Германии, каждую минуту чувствую себя иностранцем. Например, все мы вносим абонентскую плату за общественно-правовые СМИ (каждое домашнее хозяйство в Германии обязано платить 17,50 евро в месяц. - Ред.), но представлены ли там пять процентов русскоязычных жителей страны? Между ощущением себя иностранцем и дискриминацией - тонкая грань. Когда мой сын пошел в немецкую школу, я его спросил: "А ребята, которые с тобой учатся, откуда?" На что он мне ответил: "Папа, ты расист?" Вот как должно быть!

Официальная политика Германии по отношению к тем, кто здесь давно живет, не должна формулироваться как одолжение. Все мы участвуем в повышении уровня жизни в ФРГ, наращивании экономики, культуры, благодаря нам разрушаются стереотипы об этой стране. А в ответ - не очень понятно.

Люди это чувствуют, поэтому государство должно быть более открытым и подчеркнуто дружелюбным. Пусть Германия в лице чиновников - людей, которые живут на наши налоги, постоянно напоминает нам о том, какие мы классные. Можно проводить экскурсии и показывать, что вот эти дома, например, построены турками. Вот этот дюрюм или дёнер - важнейшая часть нашей жизни, и появился он благодаря турецким рабочим, которым был нужен знатный перекусон.

Думаю, что изначально в дискуссии #MeTwo (хэштэг #MeTwo возник после ухода из национальной сборной ФРГ по футболу ее немецко-турецкой звезды Месута Озила (Mesut Özil). Он поднял тему расизма, и ее подхватили в соцсетях многие жители Германии. - Ред.) ксенофобия  ни при чем. Идет другой процесс: просыпается национальное самосознание миллионов турок, которые перестают быть гражданами второго сорта, компактно расселенными в определенных районах, где цены на жилье ниже и все немножко другое. Вдруг появляются офигенные турки - спортсмены, политики, певцы - и заявляют: мы такие же, а в чем-то и круче.

То же самое происходит и с этническими немцами из постсоветских стран, и с еврейскими иммигрантами - ведь с момента их прибытия прошло уже 30 лет. Это даже не одно поколение, а их до сих пор называют переселенцами. На "наших" это тавро лежит до сих пор. Поэтому получается, что первые годы в Германии человек "второго сорта", который еще помнит, как ему было плохо там, откуда он приехал, готов терпеть. Через десять лет он уже не хочет терпеть, а его дети, которые родились или выросли в ФРГ, вообще не понимают, о чем речь: "Мы же немцы, мы говорим по-немецки лучше, чем по-русски или по-турецки! Почему всех интересует страна происхождения? Что-то с этим явно не то".

Яна Франк - иллюстратор, автор книг, блогер

родилась в 1972 году в Душанбе, в Берлине живет 28 лет

Большинство немцев опознают меня как человека "с миграционным фоном". У меня очень хороший немецкий - он родной, но легкий акцент иногда проскакивает. К тому же у меня довольно "азиатский" вид. Но никто ни разу, ни в какой форме меня из-за этого не притеснял. Скорее проявляют любопытство. Узнав, какие крови во мне намешаны, обычно восклицают "здорово!" и "как интересно!".

Я не пытаюсь казаться немкой, или как-то так делать, чтобы меня не опознавали как иностранку. Я спокойно живу в Германии, такая как есть. Моя мама, в отличие от меня, говорит с ярко выраженным акцентом. И тоже натыкается исключительно на дружелюбие. Сын, который родился здесь, но выглядит не "чистым арийцем", за всю свою жизнь был вовлечен в драку один раз - с мальчиком, незадолго до этого приехавшим из России.

Однако я слышала, например, от африканских или арабских друзей здесь, что они периодически сталкиваются с предрассудками. Так что не буду утверждать, что этого в Германии нет. Возможно, я просто не самый показательный пример и вызываю меньше фобий и агрессии, чем некоторые другие.

Когда сталкиваешься с подобным, это больно и страшно - я помню по жизни в Таджикистане. Наверное, единственное, что тут можно сделать, - стараться не проецировать этот опыт на всех вокруг, сохранять спокойствие и улыбаться людям. И не ждать от всех какого-то удара. Потому что в целом в Германии очень много открытых людей. Происхождение человека, его культура, национальные и расовые особенности - важная часть его жизни. Почему нельзя спокойно жить со своими особенностями и так же спокойно относиться к чужим особенностям? Мне кажется, что за расизм, как и прочие виды фанатизма, люди хватаются, когда им плохо, они не видят выхода и не могут разобраться в причинах своих проблем. Если же им помогать развиваться и расти, такие вещи станут для них слишком мелочными и примитивными. Бороться с ксенофобией нужно всем и везде: через обучение, образование и расширение кругозора!

Владимир Каминер - писатель

родился в 1967 году в Москве, в Берлине живет 28 лет

Издевки над моим акцентом, идиотские антисемитские шутки над моим еврейским происхождением - вот, пожалуй, и все, с чем мне приходилось сталкиваться в Германии. Но мне это даже нравится: такие вещи придают мне сил, раззадоривают. По правде говоря, у меня даже настроение улучшается. Я знаю, что некоторые расстраиваются, когда их дразнят и дискриминируют, но есть и другие - которые как бы подпитываются от таких эмоций. Вот как раз к этой категории я и отношусь.

В целом я не замечал никакой дискриминации. Впрочем, я никогда не чувствовал и полной принадлежности к обществу, всегда ощущал себя другим, чужим. Собственно, и в России тоже: поскольку у меня в паспорте стояла национальность "еврей", я не чувствовал себя полностью принятым. Но это ощущение чуждости отнюдь не делало меня несчастным. В Германии нам выдали паспорта иностранцев, и почти 15 лет я прожил в этой стране с документом, в котором так и было написано по-английски: "alien", то есть "чужой".

Я полагаю, что русскоязычные иммигранты в общем, особенно на начальном этапе, сталкиваются с таким стереотипом, как "русская мафия". В большинстве же случаев, как мне кажется, от дискриминации страдают евреи и арабы. Но для многих людей все эти проблемы остаются невидимыми, поскольку они не сталкиваются с ними в быту и вообще понятия не имеют об их существовании.

Смотрите также: