Свобода слова в Белоруссии (часть 2)
Серьёзные слушатели всегда требуют доказательств. Вот несколько примеров. 20 июля президент Лукашенко, выступая на пресс-конференции, вдруг заявил, что располагает документами, которые могут превратить дело Завадского в "антидело". Правда, тут же, как бы опровергая себя, добавил, что многое отдал бы, чтобы узнать о судьбе этого человека, который, если не ошибаюсь, был одго время личнм оператором Лукашенко и однажды исчез, приехав в аэропорт встречать коллегу. Или, отвечая на вопрос об "исчезнувших оппонентах режима", Лукашенко в очередной раз обвинил Германию в нежелании сотрудничать. Посольство ФРГ в Минске на следующий день распространило пресс-релиз, где дипломатично назвало "непонятными" и предположения о том, что некоторые известные граждане Беларуси прячутся в Германии, и утверждения о том, что власти ФРГ оставляют без ответа запросы. Запросы, полученные в 2001 и 2002 годах были "всесторонне и в срочном порядке" рассмотрены. Позже никаких запросов не было. Недоумевают и близкие без вести пропавших. Например жена и мать Завадского не могут понять, что имел в виду Лукашенко, говоря про "антидело". Если он имеет ввиду, что к похищению причастны не те, кто сидит за это, то, почему ничего не делает, чтобы наказать истинных виновников. И почему суд был закрытым?
Немало вопросов возникает и после знакомства с очередным - июньским -мониторингом нарушений прав человека. То журналистов не пускают к депутатам, объявившим голодовку. То - 6 июня - задерживают съемочную группу российской телекомпании «Ren TV», то -8 июня - журналистов негосударственных СМИ не пускают в парламент. То - 3 июня - Министерство информации приостанавливает выход газеты «Рабочая солидарность» из-за "отсутствия у редакции юридического адреса". Ни одно из негосударственных подписных агентств не получило лицензии Минсвязи на распространения периодических изданий. В середине июля в интервью нам пресс-секретарь гражданской инициативы «Хартия 97» Олег Бебенин сказал, что власть, борясь с их сайтом, пользуется услугами хакеров. Буквально на следующий день сайт "Хартии" подвергся их очередному нападению:
«Для пользователей это выглядело так, что они не могли войти на этот сайт, для них он просто не существовал. А так была применена стандартная технология так называемой DOS-атаки, когда при помощи компьютерных программ формируется огромное количество запросов к сайту, то есть имитируется, как будто бы на сайт хотят зайти десятки миллионов человек. Такую нагрузку обычно тяжело выдержать обычным сайтам и они перестают работать. По такой технологии на протяжении последних несколько лет хакеры парализовали работу таких порталов как Yahoo и Google. Технология во всем мире одна. Однако наше программное обеспечение, наши специалисты могут эффективно противостоять этому и восстанавливать работу сайта в кратчайшие сроки.»
- рассказывает Олег Бебенин. По его мнению, это была одна из мер, направленных на то, чтобы помешать проведению демонстрации протеста в связи с 10й годовщиной правления Лукашенко. Тем не менее, демонстрация, как известно, состоялась, но многие её участники были задержаны и отданы под суд. Наказаны и некоторые журналисты. Корпункт телеканала "Россия" вообще закрыли. Но, бесспорно, методы репрессий несколько изменились. Как - это станет понятней, если послушаете эксклюзивное интервью с бывшим главным редактором газеты «Пагоня» Николаем Маркевичем. Два года назад он был осужден, а газета закрыта, якобы, за публикацию клеветнических материалов о президенте. Мы тогда рассказывали и об этой публикации, и о суде - текст той передачи можно найти в архиве нашего сайта. А что Маркевич делает сейчас? Где живёт? Может ли работать по специальности? И вообще - что изменилось в стране (по части свободы слова) за годы правления Лукашенко? В поисках ответа на эти вопросы Катрин Ланге позвонила Николаю Маркевичу. Но прежде всего - чтобы дать вам почувствовать атмосферу, в которой живёт страна - наш автор попросила Николая Маркевича описать то, как был арестован номер газеты в 2001 году.
Это был уже поздний вечер. Я сидел со своими друзьями из Литвы и мы обсуждали, что будет на выборах. В это время раздался звонок и мне позвонили из редакции и сказали, что в редакцию ворвалось несколько десятков вооруженных людей с автоматами, что среди них находятся милиционеры и прокуроры КГБ в штатском, и что это все снимается на пленку. Я, конечно, прибежал взволнованный. Особенно впечатлили меня люди в больших масках, как космонавты и в руках у них было оружие. Для меня это была какая-то дикость, как будто бы брали каких-то террористов. Меня встречает старший следователь гродненской прокуратуры и говорит: «Вот вас то нам и надо». Мы у вас проводим обыск. Я начал кричать: «На каком основании? Вы не имеете права!». А он говорит: «Вот у нас право есть. Это ордер прокурора.» Я смотрю, там написано: «По материалам газеты, которая датируется пятым сентября возбуждено уголовное дело». Я говорю: «Так сегодня же только четвертое. У Вас просто нет физического основания. Нету такой газеты». Он позвонил по телефону, через минут 15 приносят (из типографии) свежий экземпляр завтрашней газеты.
«А как вы узнали о её содержании?» Он усмехнулся и сказал: «Мы знаем все».
Итак, весь тираж того номера газеты был конфискован непосредственно в типографии, хотя в стране официально цензуры нет. КГБ и прокуратура не скрывали, что скачали, якобы, крамольные публикации из интернета (в качестве подтверждения были предоставлены распечатки, на которых указан компьютер КГБ). Но в белорусском законодательстве ни про интернет, ни про интеллектуальную собственность ничего не говорилось.
Но отсутствие законов позволяет им по-пиратски распоряжаться всемирной паутиной, т.е. так, как они считают это нужным.
Стоит напомнить, о содержании не опубликованных, но осуждённых материалов. Во-первых, это письмо читателя из города Слуцка (цитата переведена на русский язык):
«7 лет правления Лукашенко продемонстрировали , что он просто больной человек, который уничтожает наш народ, убивает своих оппонентов, разрушает всё национальное, что еще осталось в нашем обществе и целенаправленно ведёт белорусскую нацию к вымиранию».
Вторая крамола была найдена в статье журналиста Павла Можейко, который задал вопрос (цитирую в переводе с белорусского):
"Заслуживает ли народной поддержки человек, который убивает оппонентов?»
И наконец, в обвинительное заключение была внесена цитата из частушек:
Абящал народу я,
Што пагибнет мафия…
Можэце миня паздравиць:
Мафию рашыл…вазглавиць я.
Прокуратура решила, что имеется ввиду Лукашенко.
Судебный процесс над Николаем Маркевичем длился более четырех месяцев. Большую часть этого времени заняли странные заболевания участники процесса.
В начале срочно заболели два судьи. Первый судья заболел в день начала процесса. Я сначала ничего не понял и подумал, что, действительно, мы все люди слабые, болеем. Но когда через неделю дело было передоверено второму судье, заболел и он, я уже начал сомневаться. А когда еще через неделю заболел прокурор, который должен был поддерживать обвинение, я понял, что больна наша правовая система. У людей не хватило сил на какие-то активные действия протеста, но они могли заболеть и просто не участвовать в этом преступлении против правосудия. Однако в тоталитарной системе рано или поздно находится человек, который готов выполнить любое указание руководства.
В результате Николай Маркевич был осужден на два с половиной года, а его коллега Павел Можейко - на два года лишения свободы.
Несмотря на то, что согласно белорусскому законодательству, такое наказание мы должны были отбывать в пределах административного района по месту жительства, нас отправили – меня более чем за 400 км от дома, а Павла – еще дальше – около 500 км от дома. Я так понимаю, что для властей очень важно было изолировать нас от общества, которое было чрезвычайно возмущено этим процессом. Народ штурмовал здание суда, били окна, стекла, вызывался ОМОН, там были такие битвы. Несмотря на это нас все -таки отослали, и я пробыл в Осиповичах в роли работника лесопильного производства ровно 6 месяцев и 4 дня. Опять же согласно белорусскому законодательству, заключенный имеет право на смягчение приговора, если он нормально себя ведет. Администрация местного учреждения, где я отбывал наказание, была сильно заинтересована в том, чтобы избавиться от меня, потому что для них я был воистину головной болью. Ко мне практически каждый день приезжали мои коллеги-журналисты, со всей Беларуси ехали простые люди как к какому-то моральному авторитету посоветоваться, поддержать каким-то образом. Когда представилась такая возможность, т.е. я отбыл одну треть срока, начальник сам повел меня в суд и ходатайствовал о смягчении приговора. Мне дали 12 месяцев исправительных работ по месту жительства с удержанием 15 процентов от заработка. Я уже мог жил в семье. А работал я экспедитором в одной из частных фирм, сопровождал лекарственные растения по всей Беларуси.
Хотя срок наказания закончился 10 марта этого года, свободным человеком Николай Маркевич себя не чувствует.
Я практически вольный, но у меня статус - осужденный. Он не позволяет мне принимать участие в избирательной кампании. Я точно знаю, что против меня ведутся оперативные наблюдения, слежка, вскрываются конверты, электронная почта вообще находится под полным контролем. И то, что мы сейчас с вами разговариваем минут через 15 в виде рапорта будет подано резиденту, который ответственен за меня.
Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Беларуси?
Для меня это является самым большим доказательством того, что в Беларуси в ближайшее время опять ожидаются события большого политического значения. Скорее всего речь идет о том, что таким образом защищая информационное пространство, власть готовиться к референдуму о продлении полномочий президента на третий срок. На практике это означает пожизненное бессрочное президентство Лукашенко. Практически сейчас пропаганда идёт по трём государственным телеканалам, через многочисленные государственные радиостанции, 17 государственных газет. Все они систематически промывают мозги белорусскому населению в расчете, что придет какое то время и эти люди с промытыми мозгами пойдут голосовать так, как надо – значит за Лукашенко, за его политику, направленную на унижение белорусского народа, на унижение белорусской государственности, на самоизоляцию, на бедность, на отсталость. То есть и парадокс такой, что после такого рода интенсивной промывки люди самостоятельно выбирают прошлое.
Можно ли этому каким-то образом противостоять?
Мы решили, что ключ к нашей ситуации – это информация. Мы видели, что кроме нас это никто не может сделать и организовали газету «День». Более 20 раз нам не согласовывали газету в Гродне, но нам помогли наши коллеги в Минске - отдали свою газету. Нам удалось заключить договор на печатание в Минске, на розничную продажу с «Белпочтой» и получить подписной индекс. Но как только мы сделали первый номер и обратились к типографии, она сказала, что у нее сломались машины. По моей информации, поступил личный звонок из администрации президента от одного из клерков, который сказал директору типографии, если номер выйдет, ты работаешь последний день. В результате две недели подряд начали ломаться машины. Газету мы отпечатали в Смоленске. Фирма, с которой мы заключили договор на экспедирование, тоже отказалась его соблюдать, пошла цепная реакция. Мы довезли самостоятельно первый номер газеты к распространителю «Белсоюзпечать». Там сказали: «Да, у нас с вами есть договор, но мы его выполнять не будем». Почему, публично не сказали, но когда я стал выяснять, раздавался тоже звонок из вышестоящей организации.
В результате после процесса над нами они решили журналистов больше не судить и газеты через суд не закрывать. Но можно создать для газет полуподпольные условия существования, в которых очень трудно выжить. Полтора месяца назад у нас конфисковали компьютерную технику. У нас многочисленные налоговые проверки, неприятности с участковыми, миллиционерами. Один из случаев, вообще на территории бывшего советского союза уникальный, в ночь на 18 марта милицейский наряд задержал двух сотрудников КГБ, которые пытались проникнуть в наш офис. Видимо, какая-то несогласованность, правая рука не знала, что делала левая. Наши попытки возбудить уголовное дело против них закончились следующими вещами. Нас оттуда просто выгнали, нам пробовали рассказать, что у них взяли неправильные данные у этих сотрудников, что они назвали не те адреса.
Несмотря на подобные нападения со стороны государства, искать политического убежища за границей Николай Маркевич не собирается.
Сегодня я знаю, что у моей страны очень ответственный период. От того, какое будет принято решение нашими людьми, зависит судьба всей Беларуси, всей нации. Мне кажется, что место тех людей, которые могут хоть что-то сделать в этой стране – здесь. Чтобы изменить ситуацию в Беларуси, нужно оставаться в Беларуси. То, что мы не убегаем из страны, уже каким-то образом изменяет эту ситуацию. Мне были предоставлены возможности уйти из страны, но я подумал, что это было бы предательство и моих идеалов и принципов, и предательством по отношению к тем людям, которые мне верят и меня поддерживают. Я убежден, европейское сообщество должно вспомнить свою недавнюю историю, когда оно было под игом такой же тоталитарной власти и оказать нам поддержку. Только благодаря помощи извне, если по отношению к Беларуси будет выработан своего рода план Маршал, только когда будут объединены усилия внутри страны и международного сообщества, в Беларуси будут соблюдаться права человека и это будет спокойная, демократическая богатая страна с хорошим населением.