Граждане так называемого демократического мира даже представить себе не могут, как много надежд возлагают на них жители таких стран, как Украина. Где-то там, на далеком и непонятном Востоке, там, где заканчиваются привычные для европейцев железные дороги и вдруг портятся автомобильные, к жизни граждан европейских демократий внимательно присматриваются, им верят, их используют в своих целях, от них открещиваются. А они живут и ничего не ведают об этом.

Откуда знать жителям Берлина, Вены или Цюриха, что в то время, когда они мирно сосуществуют в своей Шенгенской зоне, более сорока миллионов жаждущих лучшей доли украинцев занимаются геополитикой на бытовом уровне. Они пытаются построить будущее за счет налогоплательщиков объединенной Европы. "Европа" давно стала в украинском языке словом-паразитом. Оно заменяет украинцам множество определений и характеристик, являясь одновременно метафорой и логотипом.

Европа - земля обетованная

Европа - это качественные машины, пусть даже собранные в Китае. Европа - это здоровые продукты, пусть даже произведенные где-то возле польско-украинской границы. Европа - это высокие заработки и прозрачное судопроизводство, это толерантность и мультикультурализм, это либерализм и осуждение коммунизма. Наконец, Европа - это стеклопакеты и подвесные потолки.

Некоторые мои сограждане искренне убеждены в том, что за железнодорожным переездом, который отделяет Украину от Венгрии, у воздуха - другой состав, а проблемы решаются простым способом - они просто не возникают. Европа для либерально настроенных украинцев является землей обетованной, где их давно и с нетерпением ждут члены большой семьи братских народов, объединенных общими ценностями и дружескими намерениями.

Европа в украинской политике

Вместе с тем для другой части украинцев, ориентированных преимущественно на культурную парадигму Иосифа Сталина, Европа остается центром зла и загнивания цивилизации, стратегическим "врагом номер три" - после Америки и Израиля, врагом, диалог с которым следует выстраивать исключительно в контексте введения танковых дивизий в столицу страны-собеседника.

Так или иначе, Европа присутствует на Украине намного больше, чем кажется. О ней говорят украинские политики. Говорят по-разному. Украинская власть Европу боится и даже не стесняется своего страха перед ней. Власть зависит от Европы. В конце концов, откуда на Украину поступают все новые и новые денежные транши? Оппозиция апеллирует к Европе, оппозиция надеется на Европу, поскольку больше ей, похоже, надеется просто не на кого. С Европой торгуются. Европу водят за нос. От Европы ждут суровых, но справедливых санкций. С Европой пытаются вести равноправный диалог.

Все украинские политики - европейцы

Все наши политики - и представители антинародного режима, и члены радикальных оппозиционных партий, - бесспорно, являются европейцами. Все они европейцы - сдержанные и активные представители партии власти, деньги которых хранятся в европейских банках; старые, мудрые коммунисты, поддерживающие партию власти в проведении реформ, инициированных Европой. А также молодые демократы-идеалисты, которые ездят в Европу кататься на лыжах. Ожесточенные, но от этого не менее проевропейски настроенные националисты, которые, пусть и осторожно, но также становятся на европейский путь.

Украинские политики говорят о Европе, как дети о праздничном пироге, который давно стоит на кухне, и вопрос заключается лишь в том, начать ли его есть сегодня, или все-таки подождать до завтра. Мы живем иллюзиями и призрачными надеждами на чужое внимание и защиту, мы возлагаем надежды на заявления зарубежных лидеров, пытаясь разглядеть в банальных деловых интересах светлые лучи глобализированной демократии.

В надежде на демократического спасителя

Почему? Очевидно, из-за неуверенности и полного бессилия. Из-за апатии, страха и отсутствия взаимопомощи. Общество, которое не доверяет своему премьер-министру, вынуждено доверять чужому. К тому же, как можно верить нашему премьеру? Ему нельзя даже доверить подержать место в очереди, он обязательно кому-нибудь его продаст. Недоверие и отсутствие реальных перспектив вызывают все эти отчаянные попытки заручиться поддержкой сильных мира сего, перекладывая на призрачные силы добра и справедливости все свои проблемы.

Отсутствие возможности решить эти проблемы самостоятельно усиливает потребность в сильном защитнике, эфемерном, но справедливом, который, учитывая собственные демократические принципы, просто должен реагировать на несправедливость, с нами здесь происходящую. Надежды на "страны развитой демократии" являются настолько искренними и безрезультатными, что это не может не вызывать упреков и претензий.

Взять ответственность на себя

Какие именно претензии можно предъявить Европе? Скажем, нежелание ее, Европы, полностью игнорировать нашу преступную власть, и при этом терпеть нас - тех, кто привел этих политиков к власти. Или то, что Европа не понимает, что необходимо бороться с нашей коррупцией, которую мы же активно поддерживаем. Или отсутствие со стороны Европы решительных шагов, направленных на преодоление наших внутренних языковых, религиозных и мировоззренческих барьеров.

Да что там говорить, Европа перед нами откровенно провинилась. Потому что до сих пор не решила за нас наши конфликты, не стала полностью на нашу сторону, не наложила санкции, не заблокировала счета, не ввела мораторий, не дала, в конце концов, всем нам бессрочные визы, чтобы мы могли раствориться в Европе, навсегда оставив эту страну со всеми ее дилеммами и противоречиями.

Мне кажется, главная проблема сегодняшнего украинского общества - неумение и нежелание самостоятельно отвечать за свои действия, за свои поступки, жесты и заявления. Мы легко и непринужденно перекладываем ответственность за все ошибки и глупости на кого-нибудь, лишь бы не отвечать за них самим. Мы склонны впадать в истерику и падать духом, мы готовы в любой момент забыть все обиды и ложь своих политиков и снова, в очередной раз бессмысленно и безнадежно им поверить. Не имея политической памяти, социальной злости и желания называть вещи своими именами - на кого нам полагаться, кроме как на Европу? Даже если она об этом не догадывается.