Вначале, сразу после терактов в Брюсселе, звучали искренние слова сочувствия бельгийскому народу. В Варшаве, Праге и других столицах стран Центральной и Восточной Европы люди были потрясены случившимся. "Все наши ценности, служащие фундаментом нашего общества, начинают рушиться", - с тревогой заявила премьер-министр Польши Беата Шидло.

А затем, менее чем через сутки, последовало официальное заявление: в настоящий момент Польша не видит возможности принять беженцев. При этом страна до конца мая планировала разместить у себя 100 сирийских беженцев, а в целом в течение года принять 400 человек. Предыдущее правительство приняло в 2015 году обязательство принять до 11500 беженцев, новоизбранные власти не собирались отказываться от этих намерений - в этом они по крайней мере заверяли Берлин.

Резкое изменение стратегии следует понимать как игнорирование принципов солидарности, полагают эксперты.

"При столь скромной цифре - 400 беженцев в год - никому не придет в голову опасаться, что в стране может возникнуть параллельное общество", - полагает политолог Кай-Олаф Ланг (Kai-Olaf Lang) из берлинского фонда "Наука и политика". По его мнению, то, что Польша так быстро пошла на попятную, показывает - теракты в Бельгии послужили лишь предлогом.

В Восточной Европе все по-другому

Польша вовсе не является исключением, поскольку "в Восточной Европе люди считают теракты в Брюсселе подтверждением их веры в то, что между притоком беженцев и угрозой терактов существует взаимосвязь", - разъясняет эксперт Ланг. Реакции из стран Вышеградской группы - куда относят Польшу, Чехию, Словакию и Венгрию - и из-за ее пределов лишь подтверждают это мнение.

В Будапеште министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто объявил в интервью государственному информагентству, что угроза терактов выросла из-за неконтролируемой нелегальной миграции в Европу. Даже в официальном заявлении правящей партии "Венгерский гражданский союз" (ФИДЕС) говорится: "Сейчас Европа расплачивается за собственную политику жизнями своих граждан".

"Подобные заявления должны, с одной стороны, внести элемент провокации во внутреннюю политику, однако с другой - это также сигнал в направлении Берлина и Брюсселя", - убежден Якоб Вёлленштайн, эксперт Фонда имени Конрада Аденауэра (Konrad-Adenauer-Stiftung). Ощущение собственной правоты, особенно заметное в Венгрии, далеко не случайно, отмечает эксперт: "Эта страна с самого начала миграционного кризиса поднимала вопрос о политике безопасности, и в настоящее время венгры считают, что их опасения более чем подтверждены". Вёлленштайн подчеркивает, что правительства в этом регионе игнорируют тот факт, что никакой связи между беженцами и терактами в Брюсселе нет - все трое террористов родились в Бельгии.

В Чехии, Словакии и Болгарии также не проводят особых различий между беженцами и террористами. Так, в Софии, премьер-министр Болгарии Бойко Борисов жестко заявил в отношении беженцев: "Террористов интегрировать невозможно". По его словам, "это просто несправедливо, что Европа тратит на этих людей миллиарды, а они ранят ее в самое сердце". Столь резкую реакцию Болгарии нельзя объяснить даже тем, что страна уже столкнулась с терроризмом: в 2012 году ливанский смертник взорвал в аэропорту Бургаса автобус с израильскими туристами. Тогда погибли 7 человек, более 30 получили ранения.

Внутриполитический сигнал

В том числе и поэтому София, несмотря на собственное желание войти в Шенгенскую зону, ужесточила контроль на своих границах. В Венгрии и Чехии поднят на одну ступень уровень террористической угрозы. Прага увеличила присутствие полиции вблизи АЭС Темелин и Дукованы и привлекла для этого военных. В Польше, Румынии и Словакии в течение нескольких часов после событий в Бельгии стало заметно гораздо больше полицейских - прежде всего в аэропортах, на вокзалах, в метро и возле дипломатических представительств.

Вводя повышенные меры безопасности, правительства стран Центральной и Восточной Европы главным образом хотят дать внутриполитический сигнал: мол, государство заботится о безопасности своих граждан. "Многие в этом регионе представляют ситуацию в таком свете, будто может быть найдено решение на национальном уровне, что, однако, нереально", - отмечает Якоб Вёлленштайн. В таких вопросах четкую границу между внутренней и внешней политикой провести невозможно, подчеркивает он.

Одна Европа - два разных мира

"В Западной Европе есть желание сохранить открытое общество. Европейцы не хотят под давлением террористов слишком серьезно усиливать меры безопасности и готовы даже пойти на некоторое увеличение риска", - объясняет Ланг. В Восточной Европе, напротив, предпринимается все возможное, чтобы ни в коем случае не допустить терактов, считает эксперт. Правительства там полностью убеждены в правоте собственной позиции, к тому же в этом вопросе они пользуются поддержкой большого числа скептически настроенных граждан.

Подобные настроения легко можно заметить не только в социальных сетях, но и в парламентах этих стран. Так, к примеру, в парламент Словакии впервые среди 150 депутатов вошли 14 правых экстремистов. А премьер-министр Роберт Фицо, известный своей негативной позицией в отношении мигрантов-мусульман, намерен и дальше отстаивать свое мнение в дебатах по поводу миграционного кризиса: в июле 2016 года его стране перейдет председательство в ЕС.

Смотрите также: