Газета Berliner Zeitung называет мужественным решение Сергея Лозницы, режиссера из Белоруссии, с украинским паспортом, живущего в Берлине, экранизировать повесть Быкова "В тумане". Во-первых, отмечает газета, фильм, снятый при участии Германии, России, Нидерландов, Латвии и Беларуси, обращается к опальному в нынешней Беларуси автору. Во-вторых, в нем нет пафосного прославления "геройства и патриотизма".

"Все-таки бывает еще такое: военный фильм без единого взрыва, - пишет Андреас Килб (Andreas Kilb) в газете Frankfurter Allgemeine. - В этом фильме речь идет не о сражениях и победах, а о людях, которые – каждый на свой лад – пытаются выжить в массовой бойне. Это фильм, продолжающий великую традицию реализма в российском кино, которая была и традицией западноевропейского кинематографа. Фильм, который мораль не проповедует, а показывает".

Ритуалы предательства

Обозревателю газеты Süddeutsche Zeitung Фрицу Гёттлеру (Fritz Göttler) драма Сергея Лозницы "В тумане" напомнила голливудские вестерны и экранизации романов Джеймса Фенимора Купера, герои которых неспешно бороздят лесные и степные просторы Америки. По смыслу же антивоенная драма Лозницы, в которой, как с удовлетворением подчеркивает и этот кинокритик, отсутствуют батальные сцены, представляет собой исследование "ритуалов предательства".

"Спокойную медлительность" киноповествования автор рецензии советует не путать с фатализмом. "Лозница - человек математики, - пишет рецензент, - и логика математики интересует его намного больше, чем логика повествования, потому что главное в ней - наглядность. Все, что мы видим, не подается словесному описанию".

К концу фильма уже не важно, кто был "хорошим", кто "наполовину хорошим", а кто "отъявленным злодеем, - отмечает газета Neues Deutschland. - Туман покрывает их всех. Лишь представители вермахта в чистеньких мундирах, да полицаи-коллаборационисты из местных жителей стоят вне какой-либо морали".

Кинокритик берлинской газеты Tagesspiegel Керстин Декер (Kerstin Decker) утверждает, что Сергею Лозницы в фильме "В тумане", который она называет "шедевром", удалось показать наглядно ощущение, когда "смерть дышит в затылок". Лиц трех мужчин, главных персонажей кинокартины, зритель толком не видит, пишет обозреватель, камера в руках румынского оператора Олега Муту следует за ними по пятам, почти вплотную смотрит им в спину.

"И в какой-то момент становится ясно, что в объектив кинокамеры смотрит сама Смерть. С этого ракурса взгляд устремляется в пространство, когда, например, троица обводит взглядами площадь, через которую предстоит перейти, - не добровольно, что видно по их походке, по сильным, но сгорбленным спинам. Это последние, самые последние шаги. Возможно, только Смерть может озираться подобным образом, и здесь все происходит одновременно: оккупанты рядом с покоренным народом, работа и приказ, а также спокойствие и успокоительная будничность. Мимолетное показано с ракурса Вечности в одном бесконечном и грандиозном плане. И когда трое умирают, от немецкой руки, объектив кинокамеры смотрит на козу у колодца. И даже она не поднимает головы. Смерть – всего лишь краткий незнакомый звук, скрип веревки на ветру".

Экзистенциальный маршрут

Рецензенту кинопортала filmstarts.de Роберту Черковски (Robert Cherkowski) понравился дифференцированный стиль повествования. Обозреватель пишет: "Это видно уже по отсутствию классических стереотипов нацистов. Здесь нет марширующих эсесовцев, оккупация показана как некая данность более высокой инстанции. Немцы всего лишь олицетворяют террор как таковой, так что им самим и не нужно появляться на экране. Вместо них Лозница показывает преимущественно русских, которые взаимно уличают и подозревают друг друга в предательстве и убивают друг друга. Война баталий и сражений происходит где-то в другом месте. В фильме "В тумане" война – это скорее театральная сцена, на которой разыгрывается очень личная трагедия.

Три главных персонажа в этой трагедии представлены как архетипы, но четко и точно очерчены. Их человеческая сущность искажается до тех пор, пока "герои" не станут призраками, бредущими по зелено-серому лесу и знающими наверняка, что они из этой чащи, из этого печально-красивого русского леса никогда уже не вернутся домой. На больших отрезках пути фильм становится не столько военной драмой, сколько экзистенциальной кинематографической одиссеей под знаком войны. Тяжелый и опасный путь через лес - это и путешествие в "сердце тьмы", но, в первую очередь, режиссер Лозница дает понять, что будни войны - напряженная скука, которую, как грозовой горизонт, то и дело прорезают молнии смерти. Когда, наконец, путников застигает и поглощает туман, это, хотя и не самая тонкая метафора духовной смерти на войне, но, безусловно, логическое окончание фильма с потрясающе убедительными философией и драматургией".